Зубы дракона
Шрифт:
– Потом вы разом успокоились и попытались убежать. Но вас настиг приступ. Вам ввели лекарство и отнесли сюда.
– Ерунда, – сказал Шатов.
– Это правда.
– Это ложь, – выкрикнул Шатов. – Я не мог ударить ребенка. Даже когда они били меня…
– Они вас не били. Они в ужасе разбегались от вас, а вы…
– Чушь. Вы это придумали, чтобы…
– Для чего? – печально спросил Дмитрий Петрович.
– Для того чтобы отомстить…
– За Дракона?
– Да, – выдохнул Шатов. – Отомстить за Дракона. Вы знали меня давно. Вы следили за моей
Дмитрий Петрович грустно улыбнулся:
– Никто на вас не нападал.
– На дороге, мы ехали на двух машинах, а на нас…
– Вы начали буянить в гостинице, и вас привезли сюда. Вам, кстати, очень повезло, что это заведение находилось не очень далеко. Вас попытались привести в чувство, но вы упрямо продолжали путать реальность и свое безумие.
– Я ничего не путал… – выкрикнул Шатов и замолчал.
– Как зовут девушку, которая вас сегодня кормила завтраком?
– Светлана.
– Светлана, – кивнул Дмитрий Петрович. – Но вы вчера почему-то решили, что накануне ее звали Ириной.
– Вы ее называли Ириной.
– А еще я сказал вам, что вы попали к нам навсегда.
– Да, сказали.
– Я этого вам не говорил. Поверьте, Женя.
– Вы говорили. И ее называли Ириной. А она называла село Главным.
– Петровское. Село называется Петровское. А женщина была мертвой.
– Она была живой!
– Спросите у Светланы.
– Она с вами заодно! – голос Шатова сорвался.
По щеке потекла бессильная слеза.
– Я не могу вас убедить, Женя, – Дмитрий Петрович осторожно похлопал Шатова по плечу. – Но то, что помните вы – это только плод вашего воображения. Вы помните только то, что хотите помнить, и забываете то, что хотели забыть. Или придумываете объяснение.
– Я ничего не придумал. Я ничего не придумал. Я ничего не придумал, – Шатов дернулся, пытаясь высвободиться. – Вы врете!
– К сожалению, это правда. Я не лгу, – Дмитрий Петрович открыл дверь, обернулся к Шатову, – я понимаю, что вам больно, но это правда.
Дверь закрылась.
– Нет! – закричал Шатов. – Нет!
Это не может быть правдой. Не может быть правдой. Он все помнит отлично. Он помнит все, что происходило с ним до приступа. Он не мог ударить ребенка. И женщина была живой. Живой, что бы ни пытался сказать Дмитрий Петрович, как бы он не пытался убедить Шатова в его безумии. Не правда.
Нужно только успокоиться, прийти в себя и все станет на свои места. Только успокоиться. Все обдумать трезво и спокойно.
Чертов писатель утверждает, что Шатова привезли сюда из гостиничного номера. Прямо из гостиничного номера. А Шатов помнит, как они ехали на машинах и помнит, как вдруг началась стрельба. Шатов помнит. Он помнит, как бежал через лес, и как в него выстрелил неизвестный…
И еще Шатов помнит, что его убили. Что его, Евгения Шатова, застрелили там в лесу. И ожил он уже здесь, на тропинке. Очень реалистическое воспоминание, господин Шатов. Очень реалистическое воспоминание. Вас убили, а потом оживили.
Что было еще? Еще он пошел в село. Он пошел в село, а люди не стали с ним разговаривать. Люди пугались его и всячески старались уклониться от разговора. А как себя должны были вести люди, когда к ним подходил пациент психбольницы? Или как там называется это заведение? Это село, здесь слухи распространяются быстро. Слышали, в дурку еще одного привезли. Говорят, буйный.
У него пропал паспорт. Точно – у него исчез из сумки паспорт, а удостоверение оказалось чистым, без единой записи. Так? И сразу после этого… Практически сразу же после этого, у него начался приступ. Или он начался раньше, а Шатов просто не понял этого.
Ему все примерещилось?
Он действительно безумен?
Нет. Нет и еще раз нет. Нет. Он нормален. Он совершенно нормален.
– Я совершенно нормален, – прошептал Шатов и поразился, насколько слабо и неуверенно прозвучали его слова. – Я нормален. Я не сошел с ума.
Отчего ему сходить с ума? Он не двинулся крышей год назад, когда Дракон пытался его уничтожить. Когда Дракон попытался стереть Шатова, превратить в безумца. Тогда Шатов выдержал.
– Я тогда выдержал! – сказал Шатов вслух. – Я выдержал тогда, а теперь… Теперь…
Они поженились, у них будет ребенок. Скоро будет ребенок. Мишка Хорунжий обещал, что будет крестным. У Шатова интересная работа. Любимая жена.
Ему не с чего сходить с ума. Совершенно нет причин.
Ерунда. Дмитрий Петрович врет. Кто он сам такой – Дмитрий Петрович? Писатель, который не пишет книг? Почему именно он стал рассказывать Шатову о его безумии? Почему не врач. Врач. Кстати, врач…
Если врач – Звонарев, то почему он был в милицейской форме? Чтобы запутать Шатова. Они все решили запутать Шатова. Иного объяснения нет. Нет.
Или есть?
А может быть так, что Шатов на самом деле видел другого милиционера? И только потом в его мозгу одно наложилось на другое?
Строгий доктор, поддерживающий порядок вдруг проассоциировался в больном мозгу со стражем порядка… В больном мозгу? Не нужно, Шатов! Зачем ты подыгрываешь им? Зачем? Это они хотят убедить тебя в том, что ты сошел с ума. А ты должен быть уверен в том, что ты нормален. Ты нормален. И все. И никто не сможет тебя заставить поверить в свое безумие. Это будет знаком того, что ты действительно сошел с ума, Шатов. А та ведь с ума не сходил.
Они все подстроили. Все они. Взяли и подстроили. Они решили отомстить за Дракона. И заманили Шатова сюда. И теперь он в их власти. Держись, Шатов.
Светлана говорила, что они наблюдали за всеми перепитиями его схватки с Драконом. Она говорила это. Шатов это точно помнит. Она сказала, что все они, все ее одноклассники наблюдали за его судьбой и даже спорили. Делали ставки.
Она ведь это говорила, Женя? Говорила. Как раз тогда, когда сказала, что ее зовут Ириной. И что село называется Главное. Если все, что она говорит – правда, тогда врет Дмитрий Петрович. Но на следующий день она сказала, что ее зовут Светлана, но подтвердила, что село называется Главное. Где правда? Или правда в том, что он действительно безумен?