Зулус Чака. Возвышение зулусской империи
Шрифт:
– Разве что вы признаетесь в том, что виновны в колдовстве, а не в простом обмане. В этом случае, в порядке особой милости, я предоставлю вам убежище – ведь и вы могли оказаться орудиями более сильного колдуна, – рассудительно добавил он. – Но только не вздумайте опять обманывать меня. Тогда уж вы нигде не найдете убежища.
Разоблачив, укротив и унизив Нобелу, Чака не собирался, однако, ее убивать. Он ценил ум знахарки, она могла еще ему пригодиться, особенно теперь, когда он подрезал ей крылья и посеял раздор между прорицательницами.
Нобела и младшая помощница признали, что являлись невольными орудиями колдовства, и Чака предоставил им убежище, предложив отказаться от испытания ядом. После этого он выстроил всех прорицательниц ниже того места, где сидел под навесом, и велел им повернуться лицом
Чака поднялся и сказал, что в этот день было сделано много полезного, так как прорицатели не смогут впредь использовать свои способности в собственных интересах. В дальнейшем смертные приговоры после «вынюхивания» будут приводиться в исполнение только после утверждения их Чакой или назначенным им лицом. Впредь все будут жить в безопасности – он станет защищать зулусов, как навес защищает от солнца, – пусть только повинуются его приказам. Но горе тому, кто посмеет их ослушаться!
Мелодичный зулусский язык, в котором каждый слог и каждое слово заканчиваются гласной, облегчал задачу Чаки: громовой голос его разносился далеко, размеренная величественная речь своим ритмом ласкала слух, как благозвучные стихи.
Каждый из присутствующих хорошо слышал все, что говорил Чака. Обратившись к войску, вождь сказал, что впредь ни один воин не будет подвергаться «вынюхиванию» и, следовательно, может ничего не бояться, пока выполняет свой долг. В этот день злые силы пытались погубить Мгобози и Мдлаку – членов дальних кланов, – но он укрыл их у себя под мышкой и разоблачил их обвинителей. Это показывает, что, откуда бы ни происходил воин, он найдет убежище у небесного вождя (ама зулу). Чака сделал паузу. Войско воспользовалось этим, чтобы устроить ему громовую овацию.
Далее Чака заговорил об одиннадцати человеках, «вынюханных» в этот день.
– Первый из внутреннего круга злоумышлял против меня, а потому заслужил свою участь. Вся его семья также будет «съедена». Остальные были большей частью богачами, которые внушали зависть соседям, не любившим их за скупость. Скупость богатых и зажиточных – серьезный порок. Этим людям следовало бы оказывать щедрую поддержку вождю: ведь он вместе со своим войском единственный щит, ограждающий их богатства. Войску нужны скот и зерно. Кому же снабжать его, как не людям, которые жиреют под защитой того же войска, – ведь без него у всех вас не было бы ничего. Посмотрите на меня. Я гораздо худее любого мужчины моего возраста. Ем ли я ваш скот, пью ли ваше пиво? Нет, но то и другое нужно мне для войска. Те, кто не дает мне того, в чем нуждается войско, бесполезны для меня и для племени и пойдут на корм птицам. А потому я говорю, что если у человека есть десять голов скота, то одну – а в трудную минуту и две – он вполне может отдать своему вождю и народу. Мы окружены со всех сторон сильными соседями, которые «съедят» и вас и все ваше имущество, если только войско не остановит их, а я и есть войско. Почему? Да потому, что корова жиреет от хозяйского глаза, и только мой глаз дал нашей небесной стране (стране зулусов) войско, способное постоять за себя.
Теперь о наказании остальных «вынюханных». Нет смысла уничтожать их семьи, ибо они не были виновны в подлинном колдовстве. Поэтому пусть их семьи останутся жить, но половина их скота будет конфискована, а вторую половину, которая останется в их владении, возместят мне Нобела и ее помощницы: это штраф за ошибочные приговоры. Людей, в которых вогнали колышки, нельзя спасти, а потому я приказал палачам укоротить их путь к смерти, размозжив им головы. А теперь Нобела подтвердит, что все мои решения правильны и соответствуют закону.
Нобела встала и завизжала:
– И-Зулу ли дума иг'иниза! (С неба раздается гром истины!)
– «Гром истины», – повторили, как эхо, ее ассистентки.
– Ли-зо шайа аба-тагати (Оно – небо – поразит колдунов, то есть злодеев), – загрохотало все сборище.
– Индаба ипелиле (Дело закончено), – прогудел Чака.
– Байете! Нкоси! – гремела толпа, устроившая такую овацию, какой еще не бывало в стране зулусов.
Глава 11
Звиде. Переселения племен
Беспрецедентный отпор, который Чака дал прорицателям, имел множество последствий. Он освободил воинов от «вынюхиваний» и обещал еще более щедро награждать их скотом за счет «страховых платежей», вносимых богатыми хозяевами. Это сделало армию Чаки притягательной далеко за пределами его территории. Владельцы скота со своей стороны не обижались на введение обязательного сбора, так как теперь они могли не опасаться, что станут жертвами «искателей колдунов». Многие умные люди, жившие во владениях других вождей и уже непригодные по возрасту для военной службы, перебрались со своими краалями в страну зулусов, которая оправдала теперь название «Небесной». Интуиция подсказывала им, что в один прекрасный день «вынюхают» и их, и только потому, что благодаря своим способностям они стали богаче соседей. Подобно тому как гугеноты и отцы пилигримы некогда потянулись в страны, где господствовали более либеральные нравы, чем у них на родине, так теперь страна зулусов, представлявшая собой еще только зародыш государства, стала своего рода Меккой для разумных людей, убежищем для угнетенных.
Однако те же события возбудили у всего братства прорицателей, к какому бы племени они ни относились, смертельную ненависть к Чаке. В те времена суеверный страх перед колдовством держал в своих тенетах решительно всех нгуни. Поэтому трудно оценить по достоинству необычайную смелость и проницательность, которые проявил Чака в борьбе против этого проклятия, тем более что он был молод, совсем недавно стал вождем и действовал в окружении могущественных племен, стремившихся его уничтожить.
Нобела вынашивала планы мести, а Чака тем временем еще больше ограничил ее власть, предложив крупное вознаграждение молодым мужчинам той же профессии, если они пожелают переселиться в Булавайо. Среди тех, кто откликнулся на его призыв, был Мг'алаан, ставший личным врачом и близким другом Чаки. Мгобози настаивал на том, чтобы Чака казнил Нобелу, уверяя, что она всегда будет представлять опасность. По преданию, Чака ответил ему так: «Укушенный змеей принимает противоядие из мяса змеи». Уверенный, что Нобела не может выйти из-под его власти, он сохранял ее на случай осложнений с другими колдунами.
Между тем Чака заканчивал приготовления (включая и обрядовые) к задуманной Дингисвайо кампании против Мативаана, вождя нгваанов. Он решил взять с собой тысячу человек из различных полков, оставить Мгобози во главе сил, несущих гарнизонную службу, а Мдлаке с остальными полутора тысячами зулусских воинов поручить охрану южной границы и наблюдение за г'вабе.
Дингисвайо оставил две тысячи человек, чтобы сдерживать Звиде, и выступил против Мативаана во главе двух с половиной тысяч воинов. Нчалини и другие данники должны были выставить объединенный отряд в тысячу воинов, что доводило общую численность экспедиционных сил примерно до четырех с половиной тысяч человек.
Дингисвайо и его войско прибыли в страну зулусов к назначенному сроку – в июне 1817 года, то есть в начале южной зимы. Соединившись с силами Чаки, его армия переправилась через реку Уайт Умфолози немного западнее горы Нхлазаче и вступила во владения нчалини. Здесь к ней примкнул последний из намеченных отрядов.
Мативаан, жестокий и гордый вождь нгваанов, был невысокий, коренастый, очень сутулый человек. Природа наделила его гением полководца и безжалостной душой, но в то время никто еще об этом не знал. Закутанный в свой неизменный каросс из черно-белой телячьей шкуры, он всегда посматривал на юг, откуда ждал опасности. Разведка держала его в курсе победоносных походов Дингисвайо и Чаки, их войска постепенно приближались к владениям нгваанов. Зачем была проведена всеобщая мобилизация, о которой ему донесли? Как опытный военачальник, он стал готовиться к надвигающейся буре и обратился к своему западному соседу Мтимкулу, вождю хлуби, с просьбой укрыть скот нгваанов в расположенных в его владениях горах (вокруг современного Утрехта). Просьба эта была удовлетворена, и весь скот нгваанов нашел надежное убежище в земле хлуби.