Зверь, именуемый Кот

“Привет. Ты решила скончаться от недосыпания? Героически, на рабочем месте, во имя родного издательства?”

“И тебя с добрым утром”

Я действительно уже забыла, что такое заснуть в теплой чистой постели и проснуться совсем не от мысли о катастрофическом положении дел. Эх… Вот так бы встать утром неспешно, не просыпаясь, дошлепать до ванной, посмотреть на всклокоченную и заспанную моську свою, отразившуюся в зеркале над раковиной, помахать даже ручкой этой дурехе (вполне

Размечталась я. Говорят – это не вредно. Мой личный малюсенький кабинет не был худшим из зол, между прочим. Здесь есть даже диванчик, заботливо подаренный мне начальством (он стыдливо прятался за огромным стеллажом). Окошко под потолком, большой рабочий стол, техника – все это и есть мой главный дом. На двери пафосная табличка: “Арт-директор И. О. Король” – предмет шуток всего коллектива. Это я – главный “раб на галерах” издательства. Вечный крайний и стрелочник И.О. Король.

"Люсь, ты зря над собой издеваешься. Работой горю точно никак не помочь."

Очень верно. Незримый мой друг, мой ночной собеседник, он снова был прав. Как всегда. Кроме него, некому было меня отругать за отсутствие завтрака или безлимитный рабочий график. И утешить тоже некому было. Для всех остальных я железная. Карьеристка и гадина, безусловно. Так уж повелось.“Кот, я иначе просто возьму и утоплюсь. Плавать совсем не умею, это будет просто: с моста в речку прыг и готово.”В это время в коридорах издательского дома “Луна” совсем еще тихо. В дни “большого тиража” здесь можно было найти еще пару верстчиков и вечно скорбящего дизайнера Мишу. Вся эта компания не стеснялась привлечь меня на подмогу. Коллектив наш был маленьким, его громоздкое как рояль название – произведение законной супруги директора Светланы Сергеевны.

Только я, как привидение в замке, слонялась по этому своему “второму дому” ночами и днями. Откровенно говоря, в этом не было такой уж невозможной необходимости, Кот был прав, опять, снова. Как ему не надоело быть всегда и во всем истиной в самой последней инстанции? Надо будет спросить.

Он, кстати, мне не ответил.

“Ей. А ты не спишь почему? Четыре утра, только вернулся с гулянок?”

В ответ раздался телефонный видеозвонок. О нет, показать кому-либо свой всклокоченный вид и сияющие синяки под глазами я пока не готова. Даже Коту.

Отбила. Перенабрала в аудиорежиме. То, что нужно мне этим утром – умный собеседник, сотая чашка кофе и умиротворенно смотрящий на меня экран мака в моем кабинете. Мой личный интим.

– Люсь, ну что ты творишь? Почему отключила картинку? Я увижу умертвие с пустыми глазницами и кривыми зубами?

– Зубы у меня преотличные, кстати. Прости.

Тяжко вздохнул. У него был восхитительный голос: глубокий, низкий, с легкой хрипотцой, он меня успокаивал, даря почему-то надежду. Нет, не на роман или флирт – Боже нас с ним сохрани. Как раз на обратное. Мой главный таинственный друг оставался, пожалуй, единственным, кому от меня ничего не было нужно. Так получилось.

– Я буду в Питере пролетом послезавтра. Утром вход, ночью выход. Была мысль встретиться и просто посидеть поболтать, но если так занята…

Я просто даже подпрыгнула. Встретиться? В наших этих с ним загадочных ночных отношениях была одна очень пикантная деталь: я ни разу Кота даже не видела. Только голос. Все видеозвонки были односторонними. В ответ на мои просьбы показаться он только смеялся. На аватарках же был изумительно нарисованный кот. Дикий, конечно.

– Ты уверен?

Вот ведь ляпнула. Он рассмеялся, как всегда, очень тихо.

Уже через месяц с начала нашего этого странного с ним общения я трезво решила: наверное, он урод. Ну, бывает. Росту в нем два вершка или вовсе горбун. Это было неважно. За прошедший стремительно год мой незримый, и воображаемый друг стал моим внутренним голосом. Все проблемы я легко выливала на эту бедную голову, не стесняясь его совершенно. Мой личный психолог, консультант, врач, друг и жилетка.

И тут вдруг Кот обретает лицо. Уверена ли я?

– А ты, Люсь, уверена ли?

Мне давно уже кажется, что этот персонаж моей сказки умеет читать мысли.

– Я не знаю. Ты не урод, признавайся? Или там… голубой. Марк, я не знаю!

Не часто я называю его по имени. Как-то так повелось. И его эта “Люся” – понятия не имею, откуда взялась. Сколько не спрашивала – он смеется и нагло отмалчивается. Может, он просто маньяк и зовет меня именем жертвы?

– Солнц, выключи свою возбужденную кофеином фантазию. Я обычный. Просто в Питере редко бываю. Вырвешься?

Последнее слово прозвучало так странно. Мне показалось, у него даже голос чуть дрогнул. Или не показалось?

Вырваться будет непросто. Хотя… У меня выходных просто не было, причем уже очень давно. Да, мне все это отлично оплачивалось, начальство даже совсем не жужжало. Переработки скрупулезно фиксировались по часам. Но похоже, все к этому легко привыкли. Очень это удобно, когда есть человек, который безропотно тянет свою лямку и за деньги готов впихивать в сутки еще пару часов.

– Ты правда хочешь встретиться?

Видимо, мозг мой таки подразжижился. Зачем я вот это спросила, скажите? Если мужчина предлагает девушке встречу, то наверное же, он не скажет в ответ: “Нет, дорогая, прости, перепутал.” Я вдруг ощутила себя невозможно, безмерно уставшей галошей. Безмозглой уткой, куском навоза. А он рассмеялся.

– Я прилетаю в шесть утра по московскому времени. Заказал машину в аренду, пока ее заберу, пока все дела свои сделаю, буду свободен не раньше десяти.

– Это прекрасно. Мне время и место назначь, путешественник.

Он снова смеется.

– Я так понял, ты почти согласилась? И на чем собираешься ехать?

Хороший вопрос. От нашего закрытого и секретного городка до Балтийского вокзала полтора часа на автобусе или два с половиной – на электричке.

Послезавтра у нас будет пятница. Конец мая, погода хорошая, дачники – здравствуйте. Возвращение мое обещает стать просто эпическим.