Зверь, именуемый Кот
Шрифт:
– Ты же… Кот?
Он улыбнулся, добив меня окончательно, и обнажив ряд белоснежных зубов, продемонстрировал ямочки на щеках. Пристрелите меня, чтоб не мучилась.
– Марк Константинович. Почему ты сбежала?
Ну что тут ответить… Особенно человеку, который – о, ужас, знает даже модель нового моего вибратора. Нда…
– Можно, я сделаю вид, что всего этого не было?
Он зачем-то меня все еще обнимал, мы стояли посреди тротуара, явно мешая прохожим. Превозмогая себя, медленно отстранилась. Радуйся, дурочка, в твоей жизни случились объятия с подлинным
– Так. Ладно, ты традиционно не ела, я тоже. Идем. Я бы конечно повел завтракать тебя в ресторан, да боюсь, ты туда не дойдешь, дорогая. Потому, – шлепаем в “Теремок”. Вот там все и расскажешь. Мне твоя встреча совсем не понравилась.
Я молча кивнула. А что оставалось? Только беззвучно страдать.
5. Завтрак с продолжением
В это время дня (очень позднее утро) заведения фастфуда пусты и свободны. Офисный завтрак уже завершен, а время обеда еще впереди. Выбрав столик в углу на двоих у окна, Кот отвел меня, усадил, ни о чём больше не спрашивая, протянул мне зачем-то маленькую упаковку влажных салфеток и ушел быстро к кассам.
Те немногие несколько раз… если честно – то немногие дважды, когда щедрые молодые люди водили меня в ресторан и кафе, они любезно интересовались моими вкусами и предпочтениями. А тут: – просто сиди и жди его, ненаглядного, да помалкивай.
Снова я себе лгу малодушно. Кот отлично разбирается в моем персональном меню: я терпеть ненавижу овсянку, кофе не пью с молоком и вишня мой личный наркотик.
А я ведь не знаю его совершенно, за все время нашего с ним знакомства раскрыто лишь имя. Ни возраста, даже примерного, ни тебе даты рождения, не говоря уже об интимных подробностях личной жизни, – ни-че-го. Терра инкогнито. Откуда он? Кто родители, где учился? Отсутствие обручального кольца на руке не давало весомой надежды. Во-первых, вовсе не все их носили. Во-вторых…
Я так задумалась, что пропустила явление двух подносов, загруженных ароматной едой. Блинчики, сырники, ватрушки, – всего было очень с избытком.
– Ты выглядишь так, как будто тебя морят голодом, и давно. – Прозвучало в ответ на мое удивление.
Прелестно. Ну, а что? Зато честно. Он-то выглядел, как… как мечта моя, самая дерзкая. Составив наш завтрак на стол, сел напротив, положил тяжелый подбородок на сцепленные руки. Очень красивые и очень мужественные, между прочим. Господи, дай мне силы.
– Врач тоже поставил диагноз такой: что-то там про недостаточный вес и обезвоживание.
Он поднял одну светлую бровь, вопросительно глядя мне прямо в лицо.
Пришлось заставить себя посмотреть ему строго в глаза. Это я совершенно напрасно рискнула. Они были… необыкновенными. Я таких даже и на картинках не видела. У зрачка, в самом центре, – радужка отливала цветом грозы, неминуемой, страшной, жестокой, грохочущей в моем слабом сознании ударами молний и даже раскатами грома. Ближе к краю они становились медовыми. Цвет балтийского светлого янтаря. Еще и опушенные светлыми густыми ресницами, как загадочные лесные озера со светлыми песчаными берегами и осенним камышом. Красота, целый пейзаж. И скажите, о чем я тут думаю?
Наверное, он не был красив. Но вид Марк имел очень мужественный, из толпы выделяясь именно этой своей необычностью. Шрам над бровью, светлая густая щетина на подбородке и щеках. Глаза хоть и смеялись, но под ними привычно лежали усталые тени. Сколько ему было лет? Точно старше меня, но намного ли? Только губы красивые очень, они постоянно притягивали шаловливый мой взгляд. Будто резные, яркие, с постоянно приподнятыми краями. Он словно все время чему-то загадочно улыбался, чуть щурясь. Ой! Кажется, я бессовестно пялюсь на соседа за столиком. Совершенно сдурела.
– Ешь. Приятного аппетита, не отвлекайся. И не пили меня взглядом, пожалуйста.
– Скажи, а почему ты от меня так долго прятался?
Этот вопрос меня мучил все это время. Карлик, горбун и мужик – поросенок были бы отличным тому объяснением. Но то, что я перед собой сейчас видела…
– Уж точно не для того, чтобы кто-то сегодня так быстро сбежал. Неужели я страшен?
Пришлось срочно закусывать сырниками приступ стыда (под ехидными взглядами виновника).
– Я врать умею, конечно. Но не тебе, ты же знаешь. Совершенно не страшен.
Он в ответ только молча жевал, раздумывая о чем-то и глядя в окно на прохожих. Вилка и нож в его руках были инструментом привычным, я же (дочь офицера!) совсем не настолько уверенно ими теперь оперировала.
Разговор как-то не клеился. Стало тоскливо, и снова мучительно захотелось сбежать. Вдруг поймала на себе его пристальный взгляд. Кот тоже рассматривал меня очень внимательно, совершенно того не стесняясь.
Я отодвинула опустевшую тарелку, потянувшись к остывшему кофе. Такой и люблю, еще и с мороженным и с вишневой подложкой, м-м-м-м-м.
– Знаешь, – Марк откинулся на спинку кресла не сводя с меня глаз, – а ведь ты тоже пряталась. Совершенно другая, серьезно.
Ну да, через дырочку видеокамеры он видел меня на работе другую: взмыленную, невыспавшуюся, уставшую. А теперь – все тоже, только еще и заплаканная. Есть разница, несомненно.
– Ты не ответил.
Он тяжко вздохнул. Мы когда-то всерьез обещали друг другу не врать. “Если не можешь ответить мне честно, – так и скажи: – не могу. ” И я до сих пор слово держала. С ним это было нетрудно, как-то само по себе получалось. Да уж… до тех пор, пока я его не увидела.
– Видишь ли… Я не страдаю от недостатка женского внимания.
О да. Я и не сомневалась ни разу, конечно. Это еще мягко сказано.
– А вот общения с доброй, умной, тонкой, ироничной девушкой мне всегда не хватало. Как воздуха.
Это он обо мне что ли? Надо запомнить. И что характерно: – в его этих словах не было ни капли кокетства. Даже намека на самый легонький флирт не ощущалось. Он просто снова не лгал, привычно говорил мне, как думал.
– А если эта девушка такая добрая, умная, тонкая и ироничная, то откуда сомнения в ее адекватности?