Зверь из бездны
Шрифт:
— Это из Данте, — подсказал Стан. — Проводник по кругам Ада.
— Что ж, имя подходящее. — Я провел рукой по мокрым волосам, оглядел промокшую рубашку и забрызганные водой брюки. — Надо понимать, водичкой меня отливали?
— Вергилий дал добрый совет, — сказал Стан.
Я внимательно посмотрел на зеленоглазого кошкочеловека. Он довел Стана до Биерры. Он помог мне придти в чувство. Может быть, он посланец Голоса? Может быть, он поможет найти Славию и выбраться из Преддверия?..
— Ну что ж, не буду вам мешать, — прищурившись, сказал Вергилий. — Вы тут побеседуйте, а я пойду пройдусь. Прогуляюсь.
Лешко
— Но ты же вернешься?
— Да, конечно. Прогуляюсь по берегу и вернусь. Вам ведь еще Эннабел Ли нужна.
Сделав плавный жест рукой, Вергилий неторопливо направился вдоль кромки воды. Сухая корка ила беззвучно покрывалась трещинами под его ногами. Мы со Станом проводили его взглядом, а потом я спросил:
— Кто такая Эннабел Ли?
— Славия, — коротко пояснил Стан.
— Почему именно Эннабел Ли? Он знает ее? Видел?
— По-моему, это из какого-то литературного произведения. Он буквально заваливает меня всякими цитатами. А Эннабел Ли — в том смысле, что здесь у Славии может быть совсем другое имя.
— Кто он такой?
— Да разве от него добьешься? — Стан хлопнул себя по коленям. — Разве от них добьешься? Называет себя сопровождающим, а Бог его знает, кто он такой на самом деле! С ними трудно разговаривать, Лео. Тебе ведь тоже приходилось разговаривать?
Да, разговаривать мне тоже приходилось. И не только разговаривать…
— Многое забывается, — продолжал Стан. — Что-то было, а что — непонятно, и как будто бы не с тобой. То ли во сне, то ли наяву. Все здесь как-то странно, Лео, я так не привык.
— А я привык?
— Тебе-то не впервой. — Стан поднялся и принялся оттирать с рукава куртки засохшую грязь. — Господи, если бы ты знал, что я только о тебе не думал! Считал, что ты потихоньку с ума сходишь. А как мы тебя искали! Между прочим, госпожа Карреро видела тебя на Журавлиной Стае. Ты опять к ней в больницу явился. Господин Карреро был крайне возмущен. А знаешь, как пропахали Серебристый Лебедь?
— Подожди, подожди, Стан, — прервал я его. — Информации у тебя, как я понимаю, масса. У меня тоже. Давай коротко и по порядку друг другу все изложим, а потом будем думать, что делать дальше. Здесь, конечно, ни на что и ни на кого полагаться нельзя, но кое-чего добиться все-таки можно. Если еще и твой Вергилий посодействует…
— Хорошо, — согласился Стан. — Начинай, Лео.
…Мы делились новостями довольно долго. Вокруг ничего не менялось, мягко светилось небо, мелкие волны гуляли по озеру, и беззвучно покачивалась на ветру высокая трава. Спутник Стана продолжал расхаживать по берегу, изредка нагибаясь и бросая в воду то сучья, то камни. Нас было только трое в Биерре, и она, кажется, пока не собиралась превращаться ни во что другое.
Самым главным в повествовании Стана было, на мой взгляд, даже не сообщение о моем последнем «явлении» госпоже Карреро, а находка на Западном континенте Серебристого Лебедя. Понятно, что госпожа Эвридика видела не меня, а какого-нибудь моего «информационного двойника»… Она ведь тоже привиделась мне тогда, на Альбатросе, в мой последний день… Этот феномен, конечно же, мог удивить, мог поставить в тупик, но он не был главным. А вот искусственные подземные полости на Западном континенте… Соотнесение этого сообщения с моими видениями в каменной усыпальнице внутри скалы наводило на некоторые интересные мысли.
Стан закончил свой рассказ и мы немного помолчали. Вокруг стояла удивительная тишина. Именно здесь, в Преддверии, я понял, что тишина не всегда бывает желанной и приятной.
— Мне кое-что привиделось в моей усыпальнице, — сказал я. — Мне привиделись великаны с розовыми лицами. С некоторых пор я достаточно серьезно отношусь к своим видениям… после «Льдов Коцита»… После пещеры на острове Ковача… Так вот, эти гиганты говорили на незнакомом языке, но одно слово я понял.
— Диллин, — полуутвердительно сказал Стан. В глазах его появился знакомый блеск.
— Да, Диллин. Я видел какие-то помещения. По форме они такие же, как те, что обнаружены на Серебристом. И там у них что-то произошло… Они были чем-то обеспокоены… даже напуганы… — Я замолчал. Я не решался поверить в собственное предположение.
— Поподробнее, Лео, — потребовал Стан. — Я теперь тоже убедился, что твои видения не простые сны. И Валентин меня просветил. Ты видел то, что когда-то происходило на Серебристом Лебеде. Ты каким-то образом можешь подключаться к единому информационному полю Вселенной, понимаешь?
— Возможно, — согласился я. — Но заметь: раньше со мной такого не случалось.
— Валентин поведал мне одну старинную историю из земных архивов, — медленно сказал Лешко. — Это было, кажется, еще до Заселения. Сотрудник исследовательского учреждения полез внутрь ускорителя устранять какую-то неполадку. А защита не сработала, представляешь? Каменный век! Так вот, мощнейший поток протонов прошел ему прямо через голову и прожег там целый туннель. Часть клеток мозга, естественно, мгновенно испепелилась, а кровеносные сосуды в местах обрыва «заварились». И человек выжил! И не только выжил, но и обрел способность предвидеть будущее: там, в архиве, есть его прогнозы и официальные подтверждения. И выводы там тоже есть. Вернее, предположения: то ли клетки мозга видоизменились, то ли взамен потери части мозгового вещества включились какие-то резервные механизмы. Правда, конец у этой истории весьма печальный. Его привлекли к сотрудничеству в международных структурах, а потом он исчез. И все, следы теряются.
— Выходит, не уберег свою голову, — сказал я. — Или, напротив, кому-то она показалась очень ценной.
— Вот-вот.
— Но я-то в ускоритель голову не совал. Хотя мало ли что могло случиться? Может быть, совать голову вовсе и не обязательно. В общем, завещаю свой мозг специалистам — пусть копаются. Но при жизни трогать себя не дам.
— Правильно. — Стан одобрительно кивнул. — Я бы тоже не дал. Правда, никто и не претендует. — Он устроился на коряге рядом со мной. — Давай, выкладывай свое видение.
Я начал рассказывать, стараясь припомнить все до мельчайших подробностей. Встревоженная толпа розоволицых гигантов… Возбужденные голоса, взволнованные лица… То и дело открывающиеся и закрывающиеся двери… Овальный проем в конце коридора, из которого тянет холодом… Грохот и лязг, и беспорядочные тусклые вспышки, и мелькание теней…
Стан слушал меня, поставив локти на колени и обхватив ладонями щеки, и слегка раскачивался на коряге. Его лицо было сосредоточенным и застывшим, на нем не отражалось никаких эмоций. Информацию он всегда усваивал с первого раза, но редко спешил с выводами.