Зверь
Шрифт:
Ба! Похоже, второй пилот разведчика! Что же наш янкель врал, что его слопал какой-то там оборотень?
– USAF?
– улыбнулся я.
– No, I am journalist, BBC...
Вот тебе два! Значит, мы на верном пути, и Сорокин не ошибался!
– BBC?
– переспросил я.
– Russian girl, Dasha - where is she?
– Escaped, - пояснил англичанин.
– What? When?
Но журналист молчал. Его голова безвольно свесилась на грудь, а хриплое дыхание, становившееся все слабее и слабее, затихло совсем. Скопытися.
– Verdammte Scheisse!
–
– Что он сказал-то?
– поинтересовался сержант.
– Что Даша сбежала.
– Когда?
– А вот это и я бы хотел знать...
– развел я руками.
Горевать по безвременно почившему журналисту никто не собирался. Оставалось надеяться, что Юра с Наилем догадаются оставить кого-нибудь в живых. И тут я внезапно сообразил, что не слышу шума боя! Значит, кто-то кого-то победил, а, учитывая что справиться с двумя броневиками нифига не самая легкая задача, значит верх взяла Красная Армия!
Лишь выйдя из импровизированной тюрьмы я смог оценить мощь оружия на наших нафаршированных до предела машинах - второе здание просто перестало существовать! От него осталась груда кирпичей, обломки плит, сверкающие звезды битого стекла и куча дров. Над всем этим хаосом вилась не успевшая осесть пыль, а кое-где трепетали языки пламени. Да, братцы, это - совсем другая война.
Бронированные виновники торжества, на первый взгляд - совсем не получившие повреждений, стояли чуть поодаль. Но из штурмовой группы я видел лишь одну фигуру - Сафина. У его ног лежал, скрючившись, опутанный по рукам и ногам бородатый боевик, Маковецкого же я, как ни старался, найти не мог.
– Наиль?
– позвал я.
Тот, резко обернувшись, вскинул автомат, но, признав в нас своих, опустил ствол оружия.
– А где Юра?
– осведомился Алексей.
Башкир отрицательно покачал головой. Понятно - еще одним хорошим мужиком стало меньше. Печально. Печально и обидно, что всякие мрази продолжают коптить свет, а такие отличные парни погибают.
– Ты языка просил, - боец пнул пленника.
– Или уже не нужен?
– Нужен, нужен, - заверил я, повесив на плечо ТКБ, и доставая из кобуры Стечкина.
– Ненадолго, но нужен.
Ударом носка ботинка, я перевернул бандита на спину. Тот попытался трепыхнуться, но Калачев добавил прикладом по почкам. А это он умел отлично - в смысле прикладом бить. Искусство рукопашного боя с автоматом - далеко не самое простое дело. Даже палка становится грозным оружием, если обращаться с ней умеючи, а "Калаш" - и подавно. Надо уметь пользоваться не только мушкой с целиком, но и такой незаменимой частью, как приклад. Уметь и тренироваться - постоянно. Зная приемы Кадочникова, с одного удара прикладом можно разбить в щепки дубовую доску - проверено. А уж с силой боксера... В общем, нескольких ребер террорист явно лишился.
– Где русская девушка?
– начал я допрос пленника.
Но он замычал в ответ что-то неопределенное. Или притворялся, что русского языка не понимал, или просто не хотел говорить, не ссылаясь ни на какие причины. Хоть в суд подавай. Однако, в военное время и методы другие - военные...
– Ты что, сука, не понял?
– заорал я, приставив ствол АПС ко лбу похитителя.
– Ты мозги сейчас с бетона соскребать будешь!
– Командир, - остановил меня башкир, положив руку на плечо.
– Я ему рот заткнул.
– Scheiss drauf...
– выпалил я, и осекся.
– Предупреждать же надо!
Сейчас замочил бы ни за что ни про что. А боевик, возможно, хотел сообщить что-нибудь важное.
– Русский свинья!
– произнес он, освободившись от кляпа.
Сафин усмехнулся. Жаль, Татарина с хохлом здесь нету... они бы тоже посмеялись. Но я не это хотел услышать от пленника.
– Или ты говоришь, где русская девушка, или я тебе дырку в башке сделаю, - пригрозил я, надавив на ствол пистолета.
– Ничэго тэбе, шакал, гаварить нэ буду!
– ответил бородатый.
Похоже, террорист перепутал меня с федеральными войсками, а то и вовсе - с красным крестом. Мгновенно сменив точку прицела, я упер шпалер в колено несговорчивого языка, и нажал на спусковой крючок. Он, наверно, даже испугаться не успел - только дико завопил, когда пуля раздробила кость.
– Так что ты там про "не буду" говорил?
– спросил я.
– Сохновская где?
– Сбэжал!
– Когда?
– Ай, сэгодна ночью сбэжал! Джип украл, и сбэжал!
– Куда?
– Нэ знаю!
– Точно не знаешь?
– кровожадно оскалился я, поднося волыну ко второму колену.
Глаза боевика, от страха, чуть не вылезли из орбит.
– Ай! Аллахом клянус - нэ знаю!
– залепетал он.
– Асламбек за девушка поехал - он знает, я нэ знаю!
– Хрен с тобой, поверю, - сжалился я, вставая.
В этот момент по горам раскатилось эхо выстрелов - треск пистолета-пулемета и тяжелый стук пулемета, в котором я безошибочно узнал ПКМ. Вообще, все автоматы и пулеметы Калашникова имеют свой собственный, характерный звук, который спутать с чем-то другим совершенно невозможно.
– Что за?..
– нахмурился Сафин.
– Татарин с хохлом!
– воскликнул сержант.
И верно - стреляли там, где мы оставили асса звездно-полосатого Люфтваффе сторожить лес. Поколебавшись с секунду, не больше, я прекратил всхлипы террориста, залепив его рот девятимиллиметровой маслиной. На войне, как на войне... да и, один черт, подох бы по дороге.
Глава 6
До места боя мы, добираясь на своих двоих, добежали быстрее, чем бронетранспортеры. И не мудрено - мы-то пилили по прямой, через лес, а машинам пришлось сделать приличный крюк.