Зверь
Шрифт:
Отпустило так же внезапно, как и началось. Зверь ушел. Не потому что решил оставить нас в покое, а потому что решил отложить трапезу на попозже. Одновременно, не сговариваясь, мы с Калачем вскочили на ноги, наведя стволы "Калашей" на то место, где несколько мгновений назад стояло дьявольское создание. В серо-зеленом свете ПНО виднелись лишь качающиеся ветви кустарника. То ли от ветра, то ли тварь, уходя, потревожила их.
– Что это было?
– шепотом поинтересовался боксер.
– Ничего хорошего, - заверил я.
– Как-то мне... ну... сыкотно, - признался Алексей, проверяя револьвер.
– Ich glaube, er kommt nicht mehr, - заверил я, заметив
– Во всяком случае, сегодня.
Глава 5
Утро началось, как по уставу - все одновременно поднялись, позавтракали, никто никого не подстрелил, и оборотень никого не слопал ночью. Даже янкель перестал паниковать. Понял, зараза, что здесь ему не Вьетнам и не Ирак - церемониться с пленным никто не будет. Летчика даже покормили, пожертвовав часть пайка Замышляева, ему теперь абсолютно бесполезного. Но когда арестант попросился в туалет, получил жесткий отказ.
– Хоть в штаны ссы, - категорично заявил Татарин.
Все слишком хорошо знали эту фишку с развязыванием рук, чтобы купиться на нее. Но сам снайпер, закинув автомат на плечо, в кустики отошел - сам себе он доверял. Я слишком поздно сообразил, что направился он именно в те заросли, откуда ночью мы с Калачем почуяли угрозу. Кстати, теперь, при свете солнца, от того леденящего страха не осталось и следа. Ночное происшествие казалось чем-то вроде обычного кошмара. Словно и не со мной это было, а с кем-то другим, давным-давно, в прошлой жизни. Даже позабылось как-то.
Напомнил о пришельце Булат, выскочивший из кустов, как пробка из нагретой и взболтанной бутылки шампанского. В руках, с таким видом, словно только от его автомата зависит жизнь всего человечества, он сжимал АК.
– Ты чего это?
– насторожился Наиль.
– Там следы... как волчьи, только здоровые, - дрожащим голосом произнес Закиров.
– Вот такие!
– показал он, сделав жест руками, как рыбаки показывают сорвавшегося с крючка карпа.
– Брешешь, - по своему обыкновению ответил казак.
То, что Закиров врал, было и без того ясно. Если размер следов соответствовал тому, что он показал, то сам волк, если прикинуть по пропорциям, ростом должен быть не меньше трехэтажного дома. А то и поболе. Вопрос в том - насколько преувеличил стрелок.
– Конечно, брешет, - согласился с Тарасом башкир.
– Я таких здоровых в жизни не видел, а уж у нас-то волков - тьма. Особенно ближе к Уралу.
– А ты пойди и проверь, - предложил Татарин.
Сафин не заставил просить себя дважды, скрылся в кустах и надолго потерялся. Вернулся следопыт минут через пятнадцать, когда бойцы начали порядком беспокоиться, а я успел выкурить две с половиной сигареты. Ему даже говорить что-то было не обязательно - по выражению лица Наиля все поняли, что Булат соврал ненамного.
– Действительно, волк, - озабоченно произнес он.
– Здоровый, зараза. В жизни таких следов не видел. Пришел оттуда, - башкир махнул рукой на запад.
– А ушел... ушел он туда, - боец показал на юго-восток, куда лежал и наш путь.
– Сдается мне, что кто-то хреново нас ночью охранял, - подметил Маркин.
– Может, ты нас и охранял херово?
– предостерегающе сузил глаза Юра.
– Так, отставить, - крикнул я.
– Он в нашу с Калачом смену приходил.
И я рассказал про этот крайне неприятный эпизод. Мужики слушали с еще большим интересом, чем вчерашнюю байку Татарина. Ну, еще бы! Или дела давно минувших дней, случившиеся больше десяти лет назад и в нескольких тысячах километров отсюда, или же нечто, произошедшее давеча ночью, на расстоянии в несколько десятков метров от спящего отряда. Даже пилот сбитого разведчика внимательно прислушивался, хотя, скорее всего, мало чего понимал.
– Шевелиться быстрее надо, - сделал вывод Паша.
Тарас - и тот промолчал, не заявив что это - брехня. Но с Елисеевым никто и не спорил.
– Хер-ли расселись тогда?
– прикрикнул я.
– Aufgesessen!
Два бронетранспортера, заляпанные грязью, окропленные кровью, с опаленными боками, продолжили путь. Последний отрезок на пути "туда", а ведь предстояло еще "обратно", которое обещало быть не менее веселым. Не знаю, какие настроения были в головной машине, но не думаю, что атмосфера сильно отличалась от той, что была в командирском броневике. Я начинал понимать, что чувствовал Колумб перед тем, как команда "Санта Марии" едва не отправила за борт искателя приключений. Приключений, в первую очередь - на собственную задницу с самым чувствительным органом - волосами на ней.
Спокойным казался только Лешка. Но я слишком хорошо знал Калача, чтобы понимать, что его спокойствие - лишь внешнее. Положив ладонь на рукоятку своего чудовищного револьвера, сержант сидел, прикрыв глаза, покачиваясь в такт мерному колыханию бронетранспортера по волнам дороги. Булат нервно теребил 12,7-миллиметровый бронебойно-разрывной патрон к В-94. Даже я поймал себя на том, что все чаще и чаще поглядываю в сторону серебряной сабельки, презентованной Игорем.
Расчетные тридцать километров, как это ни странно, оказались таковыми лишь на карте. На деле, поплутав по горам, мы намотали все сто, а то и больше. Не раз вспомнились детские головоломки из журналов типа "Веселые картинки", где надо было вывести Мурзилку/Чиполлино/Илью Муромца (ненужное зачеркнуть) из лабиринта. Нет, даже круче! Провести по лабиринту мышь к сыру, минуя кота и мышеловку! На практике, даже в пятилетнем возрасте, такие задачи решались очень просто - берется карандаш и ластик. Ведем карандашом от мышонка по каверзному запутанному пути, если упираемся в тупик, или, не приведи Бог, в кота - стираем линию до последнего поворота, и идем по другой дороге.
Казалось бы, чего уж легче, в условиях реальной жизни провести такую же операцию с картой, и добраться до сыра, избежав когтей кота и стального захвата мышеловки? На словах оно, конечно, все легко. А на деле - хрен там. В горах, в настоящих горах, а не тех, что нарисованы на карте с линиями топографии и промерами высот, там, где должна быть дорога, находился обрыв. Или отвесная скала. Или ущелье. Складывалось такое впечатление, что оборотнем был, если вообще был, не только волк - но и горы, и карта.
По старинному поверью, если оборотень кусает человека, тот тоже превращается в оборотня. Бред, конечно. Если следовать логике, то через пару десятков лет таких превращений на всей Земле остались бы одни оборотни. Какой там! Здесь я не обломался, и, вспомнив математику за десятый класс, произвел нехитрые расчеты, и пришел к ужасающему выводу - если бы каждый новый оборотень на следующее полнолуние кусал хотя бы по одному человеку, которой, свою очередь, тоже превращался бы в оборотня и так далее, то меньше, чем через три года человечество перестало бы существовать! Но это - нормальная логика нормального, здравого человека, коим, как это ни странно, я продолжал считать себя. Однако, если продолжать верить легендам, то получается, что оборотень укусил каждый камень, каждый кустик, каждую травинку и каждую пылинку, и даже карту, и теперь они превращались во все, во что им заблагорассудится.