Зверь
Шрифт:
Но это - снаружи. Внутрь зданий мог заглянуть лишь тепловизор винтовки Булата, который, припав к окуляру прицела, лежал рядом.
– Бац, бац, бац, - произнес он, имитируя выстрелы.
– И мимо, - пошутил я.
– Ну, что там?
– Насчитал сорок восемь человек, - ответил Татарин.
– Причем большая часть - в левом доме.
– А Даша?
– Не вижу, - признался снайпер.
– Есть одно пятно, в правом здании, похоже на человека, привязанного к стулу. Но на вид веса в нем килограммов восемьдесят - не меньше.
– Неужели, промахнулись?
– огорчился я.
Или мы опоздали, и заложницу уже убили, или выкупили. Или же источники Сорокина, мягко говоря, были неточны. А, может, сам майор был неточен в своих рекомендациях, причем, намеренно?
– Постой... подошел еще один... стоит напротив - наверно, разговаривают... бьет. Раз, два... опять стоит, - комментировал Татарин то, что видел через тепловизор.
– Ладушки, - повеселел я.
– По крайней мере, один пленник там есть. А была здесь Даша или нет... есть только один способ проверить!
– Разведка боем?
– уточнил Закиров.
– Разведка боем, - кивнул я.
– Как тебе позиция?
– Как в тире, - усмехнулся стрелок.
– Я бы на их месте хотя бы заминировал... балбесы, что поделать?
– Нам от этого хуже что ли?
– пожал я плечами.
– Перед атакой возьмешь Мища, и будете прикрывать сверху. Вопросы е? Вопросов не - исполнять!
– Есть!
– ответил Булат.
Спускаясь, я не переставал удивляться, каким же образом мы забрались на такую верхотуру? Тропинка казалась еще более крутой и более опасной, чем при подъеме. Маленькие камушки выскальзывали из-под ног, и, звонко ударяя об скалу, подпрыгивая, летели вниз, грозя унести с собой, как на роликах, двух альпинистов. Тропа тоже обернулась...
Впрочем, я понимал, что это только так кажется. Понимаясь наверх, когда не оглядываешься вниз, и не можешь оценить, на какую высоту уже забрался - это одно. Кажется - ох, сколько еще карабкаться... А вот спускаясь вниз, когда волей-неволей приходится смотреть не только на узкую тропинку, но и на ландшафт, раскинувшийся далеко внизу - совсем другое дело. Здесь основная мысль не о том, что спускаться еще черт его знает сколько, а о том, что этот процесс может быть значительно ускорен, причем не по доброй воле.
Внизу, где осталась моя небольшая армия, царил полный порядок: Тарас попыхивал своей трубкой, обе машины, закрытые маскировочной сеткой, присыпанные сверху хвоей, превратились в два небольших холмика - даже я чуть не прошел мимо. Янкель, с шишкой во рту, с которой он весь день не расставался - прямо как младенец с соской, был заботливо привязан к дереву.
– А пусть охраняет, - ответил Наиль на мой безмолвный вопрос.
Я не стал разбираться - кого охраняет. То ли сосну, чтобы не упала, то ли шишки под ногами, чтобы не украли, а, может и землю, чтобы не сбежала. Головных болей хватало - настроение и так не красноармейское, а тут, похоже, еще и дочери Сохновского в лагере боевиков нету. Но есть другой пленник. Получается уравнение с двумя неизвестными, решить которое можно введением третьей - языка. "einen Gefangenen einbringen", как это называлось полвека назад по обе стороны фронта.
Задачи распределились по принципу "от каждого по возможностям": Булат с Мищенко - на скале, поддержка из высокоточного оружия. Правда, Тарас взял с собой еще и ПКМ... ну, раз ему так спокойнее - то пусть. Гера с Пашей - держать машины на парах и ждать сигнала. Если будет туго, их артиллерия с легкостью сравняет с землей обе хибары террористов. Главное - чтобы нас в это время под крышами зданий не было. Пилоту разведчика - самое ответственное задание - нести почетный караул у мачты сосны. Оставшимся бойцам - мне, Калачу, Наилю и Маковецкому, предстояло взять лагерь штурмом. Назначив властью, данной мне, час "Ч" на час ночи, я, как и прочие бойцы, начал готовиться к бою.
Ночь, как это всегда бывает в горах, укутала землю своим покрывалом совершенно неожиданно, и невероятно быстро. Казалось - вот только светило солнце, и уже зажглись звезды, и огромная луна поползла по небосводу, цепляясь, вначале за кроны деревьев, а потом - за вершины гор. Снайперы заняли свои позиции, механики - тоже, а летчик за все это время позицию и не менял... пора! Нацепив гарнитуры для связи, штурмовая группа отправилась на точку.
Боевики попались или на редкость безалаберными, или на редкость обнаглевшими - ни одного часового перед базой не было. Я бы еще согласился с тем, что наша группа могла их прошляпить, но и Булат с Тарасом говорили то же самое - часовых перед фортом нет! Ну... нам же легче.
Впрочем... может, они боялись чего-то или кого-то, опасаясь покидать в темное время суток свои укрепления? Днем же патруль был! А сейчас - никого!
Уперев в плечо приклад короткого автомата ТКБ комплекса "Гроза", с длинной сосиской глушителя на стволе, глядя на ночь в серо-зеленом цвете пробора ночного видения, я крался вдоль стены. За спиной, нарушив мерное пение сверчков, хрустнула ветка - это Калач крался следом. По светлой штукатурке стены соседнего здания ползли еще две тени - Наиль и Юра. Я почти добрался до двери, как услышал сухой шелест пули, пролетевшей в считанных сантиметрах от меня, и обдавшей струей горячего воздуха. Что за черт? В ту же секунду коряга, торчавшая около угла, свалилась на землю, чуть брякнув сталью оружия об стену. Ну да, надо полагать, что Тарасу с тепловизорным прицелом виднее, где дерево, а где человек. Счет открыт.
Подойдя к двери, я осторожно толкнул ее стволом автомата. Эх, сейчас бы гранту сперва внутрь, а потом уж самому... нельзя - заложника кончают. Наглая дверь попыталась заскрипеть на давно не смазанных петлях, но я остановил ее. Замер. Прислушался. Кажется, тихо. По миллиметру в минуту открывая створку, я обшаривал провалом дула ТКБ помещение. Темная комната была страшно захламлена - скорее это здание использовали только как острог, но не жилое помещение. Позади дважды щелкнули затворы автоматов, бесшумно выплевывая свинец - ребята тоже начали отрабатывать свои деньги. Эй! Если так пойдет и дальше - меня сделают с сухим счетом!
В крови начала закипать ярость. Ярость и азарт. Mein Herz brennt! Распахнув дверь до конца, я увидел двоих часовых - один дремал, подпирая спиной стену, второй вообще вовсю дрых на полу, обнимая автомат "Волк" чеченского производства. Двумя очередями по три патрона я продлил их сон до бесконечности. Eins und zwei. Лешка уже стоял рядом, водя стволом "Калаша" с набалдашником ПБС по сторонам. Чисто, чисто, чисто.
Следующая дверь поддалась на удивление легко, прошелестев ручкой в воздухе, и открывшись без малейшего скрипа. Мы оказались в небольшом пыльном коридоре, из-под щели под дверью в конце которого пробивалась полоска света. Но по левой стороне были еще две двери, и, прежде чем продвигаться вперед, следовало обезопасить тылы. Я показал сержанту один палец, ткнув им в себя, и два пальца, указав ими на него. Боец коротко кивнул - понял.