Зверь

Верт Александр

Ее сестра с графом тоже часто гуляли в саду, но Ленкара предпочитала их оставить вдвоем, чувствуя себя неуместно. Проводя рукой по еловым иголкам, она старалась не думать, что скоро каменные дорожки здешних мест занесет снегом, и она вернется домой в сопровождении Кэрола Леклота.

Впрочем, последнее время она не считала адмирала таким уж противным человеком, каким он казался ей прежде. Леклот не докучал ей, целыми днями пропадал в порту, а вечером вел с ней беседы на отвлеченные темы, а однажды, высмотрев в ней напряжение, все же поинтересовался,

что ее так сильно раздражает в нем.

В первый миг Ленкара испугалась. Еще никогда прежде она не выдавала своих чувств так явно, что бы их угадывали другие.

– Не беспокойтесь, - сказал тогда Леклот, улыбаясь. – Я спрашиваю это только потому, что действительно хочу знать ответ. Потому прошу у вас лишь честности.

Он изобразил рукою жест, от которого цветочный аромат снова ударил Ленкаре в нос. Она невольно отпрянула, но призналась:

– Запах ваших духов приводит меня в замешательство.

Брови мужчины взметнулись в изумлении.

– Хотите сказать, они вам не нравятся?

– Да, - призналась принцесса тихо.

– Я не думал, что они могут кому-то не нравиться, - прошептал заметно растерянный Леклот и мгновенно сменил тему.

С тех пор цветочного запаха не было, зато адмирал пах табаком и, как и прежде, менял форму на цветастые костюмы. Впрочем, это Ленкара могла ему простить, просто она знала, что дело вовсе не в аромате, и не в мужчине вовсе.

Бродя по аллее, она невольно украдкой касалась подвески на своей груди. Синий камень в серебре стал ее главным постоянным украшением, сияющим на черных одеяниях.

– Эта вещица так ценна для вас? – спросил как-то адмирал.

– Просто это подарок от хорошего друга на память.

– И где же этот друг?

– Далеко, - коротко ответила Ленкара и опускала глаза.

«Далеко», - повторяла она себе даже теперь. Шум на аллее рядом заставил ее поднять глаза. Она тут же обомлела, видя впереди силуэт. Высокий, широкоплечий мужчина, приближался к ней, кутаясь в плащ. У принцессы подкосились ноги. Опасаясь безумия, не веря своим глазам, она шагнула навстречу мужчине. Ей казалось, что он сейчас исчезнет, но он не исчезал, а приближался, ускоряя шаг. Сорвавшись на бег, Ленкара, не думая уже ни о чем, бросилась в объятья эштарца.

Эеншард, ничего не говоря и не спрашивая, просто поймал ее. Обнял одной рукой, крепко прижимая к себе, другой же, скользнув по ее щеке, ласково приподнял голову, чтобы коснуться губ, о которых так долго мечтал.

Он целовал ее, сначала нежно, потом страстно, пьяня ласками. Теперь она понимала, что Вив называла настоящими поцелуями, и не хотела отрываться от потрескавшихся от ветра губ. Ее не тревожила колючая щетина на мужском лице. Ей не мешали слезы, скатывающиеся по щекам, она касалась руками его лица, шеи, запускала пальцы в волосы и целовала его, не думая, не помня и не веря.

Много позже, почти задыхаясь от чувств, они смотрели друг другу в глаза, просто смотрели и молчали, а потом он снова ее целовал. Просто целовал, крепко и бережно обнимая.

Она не хотела спрашивать, не хотела ничего знать, но слова сами сорвались с губ:

– Что вы делаете здесь? – спросила Ленкара каким-то не своим, совершенно чужим голосом.

– Вы знаете, что я делаю здесь, - прошептал Эеншард, только шепот его, как и прежде, был слишком громким.

– Вам нельзя быть здесь, - говорила Ленкара, а сама крепко сжимала ткань его плаща.

– Но я уже здесь.

– Как вы вообще нашли меня?

– Вы не прятались.

– Зачем?

Он не ответил. Он не мог объяснить, зачем он примчался сюда. Ему казалось глупым говорить о том, что он думал о ней все это время, думал и никак не мог забыть, потому читал ее письмо снова и снова, и вот, вопреки всякой логике, он здесь.

Вместо слов Эштарский принц отпустил ее на миг, чтобы достать клочок белого шелка. Не говоря ни слова, он развернул его. Внутри лежал цветок, большой алый цветок, измятый иссохший, но не потерявший своего смысла. Это был мак, цветок сердца по-эштарски.

Ленкара, будучи любопытной, хорошо знала традиции других народов. Она знала, что древние эштарцы дарили своим женщинами эти красные маки, отдавая тем самым свое сердце, и, если женщина принимала цветок, то она принимала сердце мужчины. Так давно никто не делал, но Эеншард знал, что так она поймет его лучше, чем после череды глупых слов.

У Ленкары задрожали губы. Прикрывая рот рукой, она отступила на короткий шаг.

– Я не могу, - прошептала она. – У меня ведь долг, и…

Эеншард посмотрел в ее синие глаза и поднес ткань ближе. Цветок на его огромной ладони средь белой ткани казался в этом сером месте единственным важным.

Ленкара не могла соврать, понимая, что речь идет не о браке, а о ее чувствах, потому все же стянула перчатки и протянула руки, позволяя грубим мужским рукам переложить символ любви в ее бледные ладони.

Она держала цветок. Он прикрывал его руками от ветра. Они снова молчали, глядя друг другу в глаза.

– Глупости какие, Олли! – донесся голос Вивьен.

Девушка рассмеялась совсем рядом, прямо за елями, за которыми совершенно случайно спрятались от замка и другой части сада Ленкара и Эеншард, словно сам мир хотел сохранить их тайну.

– Уходите, - прошептала Ленкара, прижимая к сердцу цветок. – Прошу, уходите.

Понимая, что Эеншард просто так не уйдет, она коснулась рукой его груди и ласково нежно прошептала:

– Уходите, пока никто не увидел Вас и не погубил.

– Я приду ночью, - очень тихо прошептал Эеншард.

– Ты слышал? – спросила Вивьен. – Там чей-то голос.

– Тебе показалось, Виви.

– Нет!

– Уходите…

Ленкара оттолкнула мужчину, чувствуя, что уже не в силах дышать, но Эеншард не спорил, а просто скользнул в сторону, исчезая в густых еловых зарослях.