Зверь
Шрифт:
Улыбаясь, Ленкара шагнула вниз, осторожно делая шаг, но тут же застыла.
Навстречу ей выбежал Эеншард. Буквально в три прыжка мужчина преодолел лестницу и оказался рядом с ней.
Было очень странно видеть эштарца здесь, причесанного, выбритого и одетого, к тому же, в строгий черный костюм, который чудом не трещал по швам на его широких плечах.
– Что?! Схватить его! – закричал король Айван, стоя в другой части зала.
Но Эеншарду было все равно, глядя принцессе в глаза, он спросил:
– Да?
– Да, - только и ответила Ленкара.
Эштарец ту же схватил ее за руку и бросился наверх. Схватив выбежавшего из коридора стража за нагрудник, он просто швырнул его вниз с лестницы, сбивая тех, кто уже спешил схватить его, и тут же побежал в сторону. Коридор, затем еще один. Ленкара едва успевала за ним, благо, бежать было не далеко. Эштарец разбил окно и быстро привязал к раме веревку.
Ленкара успела только обернуться, а мужчина, ничего не говоря, подхватил ее одной рукой и спрыгнул вниз. Веревка впивалась ему в руку и срезала кожу, но его это мало волновало. Он торопился. Оказавшись на земле, он дернул веревку, все же окно было достаточно высоко, чтобы стражи не рискнули прыгать. Рама, накренившаяся от веса беглецов, окончательно вылетела, ударив по голове стражника, добежавшего до окна первым.
Эеншард метнулся к ближайшей заснеженной сосне, где был привязан его новый олень.
– Нас поймают, - прошептала Ленкара, которую только здесь вновь поставили на ноги.
– Не поймают, - прошептал Эеншард.
Он впрыгнул в седло, затем наклонился, подхватил принцессу и перебросил через плечо.
Ленкара даже не вскрикнула, только вцепилась рукой в его ремень. Эеншард держал ее одной рукой, другой держал поводья уже сорвавшегося с места оленя. Погони не было. Вдали слышался шум.
– Икар уже поджег конюшню, - пояснил Эеншард холодно. – Олени разбежались.
Ленкара только ахнула, но ничего не сказала, догадываясь, что конюшней эштарский принц называл хозяйственную пристройку к загону.
Ворота были открыты. Начиналась метель. Это значило, что далеко им не уйти, но, в тоже время, следы их побега очень скоро исчезнут.
Они забежали в сарай при одном из трактиров. Эеншард, заранее оставивший здесь вещи, на ходу сорвал с себя сюртук, не выдержавший напряжения и все же разъехавшийся по шву на спине. Ремень, странным образом затянутый поверх, мужчина просто порвал и бросил все прямо на промерзший дощатый пол.
– Сейчас я добуду второго оленя, а лучше двух новых оленей, и мы отправимся, - сообщил он.
Из копны сена он вытащил простое, но теплое манто и сразу же набросил на плечи продрогшей Ленкаре.
Принцесса сразу поймала его за руки и заглянула в темные глаза.
– В такую метель нельзя покидать город, - прошептала она.
– Я слишком заметный. Нас быстро найдут.
– Нас все равно найдут, где бы мы ни прятались, - шептала Ленкара, глядя мужчине в глаза.
Эеншард не ответил. Он просто смотрел на нее, понимая, что о том, что будет после, он совсем не думал. Воспользовавшись приглашением короля, он попал на церемонию, даже успел кому-то соврать, что явился ради торгового договора и интереса Эштара к авелонской стали. Ему поверили, а он, избегая короля и Леклота, просто дождался нужного момента. Все, о чем он думал, - это срыв помолки, остальное его не волновало. Теперь же, глядя в синие глаза женщины, он понимал, что своим безумным поступком ничего не изменил.
Она же считала иначе, и потому улыбалась.
– Спасибо тебе, - шептала Ленкара, скользя руками по его рукам, сминая ткань рубашки. – Спасибо, что не позволил мне предать наши с тобой сердца.
– Только ты не побежишь со мною дальше, верно?
В синих глазах появились слезы. Ленкара потянулась к нему, сбрасывая манто с плеч. Ее руки, скользнув по мужским плечам, сцепились в замок на его затылке.
– Не побегу, это погубит тебя, но я обещаю, что придет день, и я буду твоей женой, а сейчас позволь мне просто быть твоей.
Она коснулась губами его губ. Застывший эштарец отреагировал не сразу, с легким запозданием, он ответил на ее порыв, но руки его почти машинально легли на ее бедра, а затем скользнул назад, властно, но осторожно сжимая ягодицы принцессы.
С большим трудом оторвавшись от ее губ, Эеншард спросил:
– Есть причины сказать мне «да»?
Ленкара улыбалась, понимая, что он дает ей шанс одуматься, но его тяжелое дыхание только добавляло ей уверенности.
– Самая главная причина, - ответила она. – Я выбираю тебя, Эеншард Клен Дерва.
Большего им обоим было не нужно.
Ветер задувал в щели меж досок сарая. Отдельные снежинки, влетая, ложились у ног пары. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, а потом Эеншард безмолвно опустился на пол, сел у ее ног и неспешно поднял подол платья.
Ленкара замерла, чувствуя, как губы мужчины коснулись ее колена. В натопленном замке было тепло, но после уличной поездки по коже ходила рябь, от того поцелуи обжигали еще сильнее. Принцесса только закрыла глаза, зажимая себе рот руками и боясь дышать от волнения. Эштарец скользил горячими руками по ее ледяным ногам, разувал ее, стягивал чулки, уверенно, но осторожно, позволяя ей поддаваться.
Незаметно под ее босыми ногами оказался тот самый брошенный на землю сюртук, но подумать о нем она не успела, чувствуя, как губы мужчины осыпают поцелуями ее ноги, медленно поднимаясь от щиколоток к коленям, а пальцы чуть приподнимают кружева на панталонах.
– Эни, - тихо прошептала Лека, но эштарец ничего не сказал, а стянул с нее кружевное белье.
Ленкара почувствовала, как замерло у нее сердце от прикосновений к ее бедрам и выше.
Губами Эеншард коснулся нежной кожи на лобке как раз там, где рисовалась линия белых мягких волос, а Ленкара сама, развязав на спине платье, подняла юбку и потянула наряд наверх.
Эеншард, сразу понял ее и, быстро вставая, прижимаясь к ней всем телом, избавил ее от наряда, оставив лишь нижнюю рубашку, сквозь нежную ткань которой легко читались бодро приподнявшиеся соски. Холод был уже ни при чем. Им не было холодно. Они оба горели, только Ленкара немного дрожала от робости, а Эеншард медлил от благоговения.
Ее бледные руки растягивали его рубашку и скользили по загорелой коже. Ей нравился упругий рельеф его торса и жесткий витиеватый волос на груди. Ей нравилась его сила, его стать и то, как резко он сорвал с себя рубашку, чтобы заключить ее в свои объятья.