Зверь
Шрифт:
– Обещай!
– настаивал он.
– Обещаю, - ответил Эеншард.
Младший кивнул и вышел, оставляя третьего принца одного.
Эеншард же и сам не верил, что изучал бумаги по вопросам ближайшего совета. Он не интересовался делами страны, слишком мало знал о текущем моменте и, глядя в большую половину бумаг, чувствовал себя безнадежно глупым, но рассчитывать ему было не на кого, и потому приходилось гонять слуг в архив, чтобы медленно разбираться, что и откуда взялось, куда ушло и кто с этим работал. К своему стыду он обнаружил, что даже не знаком с большей частью нынешнего совета, выходило,
Полный решимости, он работал до темноты, и только после полуночи, наконец, добрался до спальни, где к своему изумлению застал Дерб.
– Что ты делаешь здесь?
– спросил он строго.
Юная наложница подняла на него огромные полные нежности глаза.
– Я очень ждала Вас, Господин.
Она встала и, покачивая бедрами, медленно двинулась к Эеншарду. Ее волосы были расплетены и черными волнами падали на смуглое обнаженное тело. Беременность шла ей. Пышная грудь еще больше налилась и маняще подрагивала от каждого шага. Животик едва заметно округлился, но еще не выдавал ее секрета. Дерб подошла к мужчине, коснулась его руки и прильнула всем телом.
– Ты ждешь ребенка, - напомнил ей Эеншард, хмурясь.
Наложница посмотрела на него снизу и нежно провела рукой по своей груди, демонстрируя плотность соска, что бодро подпрыгнул, как только пальцы отпустили его.
– Моя мама говорила, что отцовское семя сделает мальчика сильнее, - сказала она, лукаво улыбаясь и опуская глаза, - а я очень хочу родить сильного наследники своему Господину.
– Только я тебя не звал, - холодно напомнил Эеншард.
– Разве любимой наложнице нельзя самой тайком прокрасться к своему повелителю?
Она попыталась поцеловать руку Эеншарда, но тот мгновенно освободил ее, схватил наложницу за волосы и оттянул от себя.
– Ты не моя любимая!
– рявкнул он, скалясь.
Он буквально видел обнаженную Ленкару в полумраке, целующую его пальцы, и просто не мог позволить другой прикоснуться к себе так же.
Дерб не вскрикнула, только испуганно посмотрела на мужчину, хватаясь за голову.
– Если ты еще раз придешь ко мне сама, я выдеру тебя в зад так, что ни одна лекарша не поможет тебе сохранить этого ребенка, ясно?!
– рявкнул он, не ожидая такого гнева от себя самого.
Он отпустил девушку, и та беспомощно осела на пол.
– Я люблю другую, - спокойно сообщил Эеншард. – Все, что я могу тебе дать, - это содержание, как матери моего ребенка, надеюсь, это понятно?
Дерб всхлипнула. В ее глазах появились слезы, но стиснув зубы, она старалась не плакать.
– Уходи, - прошептал Эеншард, проходя мимо собственной женщины.
Не дожидаясь ее ухода, он начал раздеваться, собираясь спать.
Дерб посмотрела на него, затем тихо встала и замерла, закрывая руками живот.
– Можно мне сказать? – спросила она дрожащим голосом.
– Говори.
Она снова всхлипнула.
– Я обязательно рожу вам наследника и буду любить вас, чтобы вы ни говорили.
Голос ее сорвался на писк, и она выбежала, не удержав слез. Ее платье было в смежной комнате, там же она могла и порыдать вдоволь, прежде чем с гордым видом вернуться в гарем, только это не могло изменить чувств и решений ее Господина.
13
Ленкара сидела у окна в спальне матери. Здесь ей было спокойнее, чем в своих покоях. На улице сгущались сумерки. С серого неба падали единичные пушистые снежинки.
Последнее время принцесса чувствовала себя дурно. Ей не хотелось есть. Она избегала людей и страдала от приступов головокружения, но сейчас ей было легко.
Правда, даже здесь ее нашла неугомонная Вивьен:
– Лека, ты, что не спуститься?
– спросила младшая, заглядываю в комнату.
Ленкара обернулась, пронаблюдала, как ее сестра, уже в церемониальном наряде заскочила в комнату и закрыла за собой дверь, не отводя взгляда от сестры.
– Я обязательно спущусь, - сообщила Ленкара.
– Я ведь обещала.
– Но при этом ты все еще не готова!
Ленкара невольно посмотрела на свое свободное шерстяное платье, напоминающее мантию.
– Я спущусь именно так, - прошептала она.
Принцесса действительно не собиралась переодеваться. Волосы ее были собраны в косу и закреплены на затылке в виде кольца при помощи серебряных шпилек. На лбу же красовалась украшение, выдававшее в ней наследницу. Большего Ленкаре не было нужно, и она едва ли понимала, что не нравится ее сестре.
– После случившегося ты просто обязана выйти и показать всем, что ты прекрасна и не сломлена!
– заявила Вивьен.
– А я и не сломлена, Вив.
Но младшая ее не слушала, расхаживая по комнате.
– Эти глупые люди все говорят о тебе и эштарце. Как он посмел...?
– Вивьен!
– перебила ее Ленкара.
– Хватит, ты не знаешь, о чем говоришь. Просто иди, я скоро спущусь.
Ленкара просто отвернулась к окну. Вивьен же, подойдя к ней, ласково обняла сестру за плечи. Она хотела ее поддержать и утешить, вот только не зная правды, делала лишь хуже.
– Я очень жду тебя внизу.
Шепнув это, Вивьен все же ушла, а Ленкара невольно вздохнула. Легкая тошнота снова подступила к горлу, но принцесса только выдохнула и вновь достала из рукава письмо, где на листе в центре было лишь пару слов.
«Моя дорогая Снежная дева, мне удалось вернуться домой. Меня злят разговоры, но ты права, главное, что мы знаем правду. Жду встречи с тобой. Э».
Прочитав письмо еще раз, она бросила лист бумаги в пламя камина, чтобы его случайно никто не нашел, а вот кольцо, приложенное к этому письму, она надела на безымянный палец левой руки. Тонкая серебряная нить этого кольца с волной резного узора была идеальным символом ее запретной любви.
В зале Ленкара чувствовала себя неуютно. Все смотрели на нее и тихо шептались. Кто-то жалел ее, кто-то злорадствовал, а сама Ленкара сожалела лишь о том, что все эти люди не знали и не приняли бы правды. Ее злило, что во всем винили Эеншарда, злило, что репутация принца была черна просто потому, что он был сыном Эштарского короля. В какой-то момент ей даже захотелось закричать, что она не жертва, а Эеншард не чудовище, но понимая, что ничего этим не изменит, молчала, просто наблюдая.