Зверь
Шрифт:
– Лека? – прошептала Вивьен.
Она оббежала по узким каменным тропкам еловую зелень и оказалась за спиной у сестры.
Ленкара, быстро пряча цветок, обернулась.
– Ты плакала? – спросила Вивьен тихо.
Миг младшая только смотрела на наследницу, взволнованную и дрожащую, а потом кивнула и побежала обратно.
– Ты был прав, мне показалось! – заявила она графу Ливелю, хватая его под руку. – Пошли вот туда!
– Но ты хотела…
– А теперь я хочу туда!
Ленкара же так и стояла на месте, пряча спрятанный в шелковый лоскут цветок сердца от которого она не смогла отказаться.
Отправиться на север было настоящим безумием, но Эеншард ничего не мог с собой поделать, видя усмешку старшего брата.
– У Авелонского короля отличное чувство юмора, - сказал Эймар, маша перед носом у воина пергаментом.
– Он прислал тебе приглашение на помолвку своей дочери.
Развернув бумагу, он прочел:
– Я буду рад показать вам, что такое «достойный муж» для моей дочери.
Эймар расхохотался.
Эеншард же оскалился, попытался вырвать из рук брата пергамент, но наследник тут же отвел ее в сторону.
– Ты никуда не поедешь, такова воля отца.
– Отдай мне эту бумагу!
– Нет, шакалы вроде тебя должны молча принимать истину.
Стиснув зубы, Эеншард промолчал и долго слушал насмешки брата, только в конце спросил:
– Я могу покинуть Эштар?
– Помчишься в Авелон? Конечно, нет!
– В бездну Авелон! Отправлюсь в Ливн!
Эйман рассмеялся.
– Залечишь раны удовольствием? Проваливай! Отцу ты ближайшие полгода не нужен, но к моей коронации будь добр объявиться!
Эеншард не ответил, просто шагнул к двери, мечтая сбежать из кабинета брата.
– И помни, покинуть дворец ты можешь только один!
– крикнул ему вслед Эймар.
Эеншард замер, выдохнул, обернулся, а наследник с улыбкой спросил:
– Дерб Шад ждет ребенка, не так ли?
Третий принц не ответил. Он ждал этого момента: первого предупредительного шантажа. Холодное стальное спокойствие быстро овладевало им, в конце концов, он знал, что битва уже идет.
– Развлекаться я предпочитаю без свидетелей, - сказал он брату и просто вышел.
Вечером он сел на корабль, направляющийся в Ливн, но сошел с него в другом порту побережья и вскоре оказался на судне, направляющемся на север. Зачем он туда ехал, он не знал, просто понимал, что должен, просто должен так поступить.
В Авелоне принцессы не оказалось, но хватило дня в столице, чтобы из слухов узнать, где ее искать, и вот он уже был у замка Лирю в Сворте.
Короткой встречи ему хватило, чтобы понять, что он не имеет права уехать, что бы она ни говорила.
Хотя, конечно, он понимал что, если он будет пойман в окрестностях замка, не избежать скандала, потому и обещал вернуться под покровом ночи.
Ленкара же, долго убеждала себя, что не выйдет, но видя за окном черное небо, спешила как можно быстрее оставить беседы с дорогим адмиралом и удалиться к себе. Она стыдилась того, что случилось днем, но еще больше боялась своего желания прямо сейчас просто сбежать.
Одевшись, она тихо вышла из замка и поспешила к назначенному месту, нервно оборачиваясь, а потом застыла, оказавшись на нужной дорожке.
Она не надеялась, что мужчина не сдержит слово. Она знала, что он обязательно придет и будет ждать ее ровно столько, сколько придется ждать, потому понимала, что это будет мучительная встреча.
Только она никак не ожидала увидеть эштарца, сидящего прямо на каменной дорожке. Напротив него стояла маленькая заинтересованная белочка. Спустившись с ветки, она застыла на задних лапах.
Эеншард, такой воинственный на первый взгляд, протянул вперед руку раскрытой ладонью вверх.
Белка сначала попятилась, но мужчина не двигался, и она все же быстро запрыгнула на его ладонь, что-то схватила и тут же метнулась на ель, скрываясь в ветвях.
– Гроза континента, - прошептала Ленкара, улыбаясь, - кормит белок в чужих странах.
Эеншард посмотрел на нее и неспешно поднялся на ноги, но приблизиться к ней не решился. Он не хотел покидать естественное укрытие из растущих вокруг елей.
Ленкара двинулась к нему сама, медленно и осторожно.
– А если бы я не пришла?
– Я бы ждал вас и после рассвета.
– А если бы я привела стражников?
– Я бы их убил.
– У вас нет меча.
Эеншард молча откинул полу плаща, показывая женщине ремень, тянувшийся от пояса к плечу по правому боку. На нем висело не меньше десятка коротких острых кинжалов.
Ленкара только посмотрела на них без страха и удивления, а подойдя ближе и коснувшись руки Эеншарда, прошептала:
– Простите.
Ей хотелось простить прощения за весь мир и за всю эту нелепую жизнь, а он не мог понять, о чем она говорила, и только взглянул ей в глаза.
Смутившись, Ленкара отпустила глаза и заглянула в ладонь принца.
– Финики?
– удивленно спросила она.
– Белку финиками кормить?
Эеншард только пожал плечами. Стоило ей еще раз взглянуть на него, как он не выдержал, забыв обо всем, он поймал ее руки, разбрасывая финики по камням дорожки, чуть склонился, пристально вглядываясь в ее глаза и замер, когда их носы почти соприкоснулись.
– Мы можем провести обряд тайно, - прошептал он.
– Когда союз уже будет заключен, никто не сможет запретить нам быть вместе.
– Я не могу, - шептала Ленкара дрожащим голосом.
Она просто боялась тепла сильных рук, обжигающих ее ладони, и того, что может случиться, скажи она «да».
– Вы должны уехать и забыть обо мне, - прошептала она неуверенно.
– Я не уеду, и если вы не согласны на тайный обряд, то я просто останусь здесь, чтобы видеться с вами.
Его голос, искусственно приглушенный и низкий, был слишком честным.