Звери скального храма
Шрифт:
— Правильно, ты все верно понял — молодец. Теперь же идите в столовую, ведь настало время ужина, о чем оповещает большой монастырский колокол. А как поедите, придите к нашим рабочим цехам, — мне нужно еще поговорить со Стефаном.
После этого они расстались.
Занг повел новенького в общую столовую, располагавшуюся в длинном строении, состоящем из нескольких секций и большой, крытой тростником, крыши. Находясь на сваях, столовая имела около десятка лестниц, каждая из которых была вырезана из цельного куска дерева. По одним из них, оживленно беседуя между собой, поднимались монахи;
Занг, ловко поднявшись по одной из лесенок, помог Стефану, после чего стал знакомить новичка с другими монахами, со смехом поясняя, что тот упал на территорию Скального храма с неба. Затем, заметно успокоившись, он более подробно рассказал предшествующую появлению русского летчика историю.
Несмотря на то, что он повстречал этих людей впервые, Стефан проникся к ним чувством глубокого доверия. Видя, как тепло и с большим пониманием они смотрят на него, он ощутил, что оказался среди родных по духу ему людей. Такого он не испытывал, даже находясь в кругу своей единокровной семьи, хотя он не мог сказать, что от пережитого у него поблекла любовь к близким — переполнявшее его чувство было совсем иного характера.
Быстро был принесен еще один прибор, и соученики, радостно потеснившись, освободили для него место на длинной скамье. Он оказался рядом с Зангом, который с удовольствием принялся учить своего напарника искусству еды палочками.
На середину стола были поставлены большие чаши, наполненные рассыпчатым рисом, а вокруг — миски значительно меньшего размера с различной восточной снедью, состоящей в основном из овощей. Занг разъяснил Стефану, что каждый, беря за основу рис, выбирает из остальных блюд что-нибудь по собственному вкусу, составляя для себя индивидуальное кушанье.
Стефан, попробовав понемногу все рядом стоящие блюда, с аппетитом стал поглощать кусочки мяса с имеющимися внутри них хрящиками. Ничего более вкусного он никогда не пробовал. Захватив кусочек побольше и обмакнув его в соевый соус, он спросил у названного брата, какого зверя это мясо. И каково же было его удивление, когда он узнал, что оно змеиное.
Летчик обратил внимание на то, что, кроме него, этот деликатес никто не ел. Спросив об этом, он узнал, что жители монастыря, хотя и не придерживаются строгой вегетарианской диеты, все же предпочитают есть в основном злаки, овощи и фрукты, особенно вечером. Однако это не должно смущать его, потому что выбор рациона не имеет определяющего значения для пути развития. Главное, чтобы человек по нему шел.
— Постепенно ты сам определишься с тем, что и сколько тебе необходимо есть, выработав чувство меры, — подбодрил его Занг, взял и передал ему пиалу с мясом, которая с благодарностью была принята.
После ужина им принесли маленькие подносы с чайничками. С недоумением повертев в руках еще меньшие кружечки, Стефан попросил более вместительную емкость, объяснив это русским обычаем.
Вскоре его просьба была выполнена, однако налили в большой деревянный стакан ровно столько, сколько и в похожие на наперстки кружечки братьев, попросив сначала выпить, а затем уж начинать разговор о добавке.
Отхлебнув из стакана, летчик ощутил во рту приятный терпкий вкус, лишь отдаленно напоминавший ему чай, который ему доводилось пить в России, и почувствовал, как его тело буквально наливается силой. Ему казалось, что он с легкостью может вырвать дерево с корнем, хотя в голове было ясно и он не чувствовал алкогольного опьянения. С удивлением он спросил у Занга, что это за напиток.
Тот ответил, что это чай, который вырастили монахи на плантации, расположенной недалеко от монастыря в горах. Однако обработан он был по-особому: лошадь перед тем, как зарезать, в течение трех дней кормили особыми травами.
Затем, накормив ее листьями чая, через некоторое время резали, а желудок с чаем закапывали в землю. Там чай изменял свои свойства, приобретая качества, придающие вкушающему его энергетическую насыщенность и подъем психических сил.
— Он действует наподобие опиума? — осторожно уточнил Стефан.
— Конечно, нет. Опиум, как и другие наркотики, действительно позволяют человеку попасть в измененные состояния сознания. Но так как наркоман делает это не посредством волевых посылов, а с помощью посторонних организму веществ, то он не способен этим управлять. Значит, эти состояния несут прямую угрозу его психике, что может привести к сумасшествию.
Только когда человек сам, своими волевыми усилиями, вводит себя в измененную реальность и способен управлять своими действиями в том мире, можно говорить о полезности этого опыта. Чай же, который ты выпил, несет в себе лишь свойство пробуждать естественные силы бодрствующего состояния сознания.
После ужина они прошли пещерный лабиринт скального храма, выйдя в его внутренний дворик, половина которого была заполнена хозяйственными постройками. Вторую его часть занимало несколько площадок, на которых (как Стефан узнал от брата) монахи тренировались, а также, во время праздников, проводили показательные состязания и игры.
Площадки окружали деревянные манекены и другие тренажерные приспособления. Заметив, что летчик внимательно смотрит на них, Занг пояснил, что все это предназначено для отработки специальных движений и особых ударов, технику которых Стефан изучит непосредственно во время тренировок по внешней работе.
Пройдя к одному из хозяйственных строений, они увидели своего Наставника, перед которым была расположена черная доска размером с небольшой холст. Его тонкая кисть стремительно и точно выводила красивый пейзаж, периодически обмакиваясь в красновато-золотистые цвета.
Почувствовав их приближение, Учитель приостановил полет своей кисти и, повернувшись к ним, ответил на приветствие. После непродолжительного молчания он сказал, что Стефану нужно выбрать какую-либо работу по душе, которую тот будет выполнять, живя в монастыре. Ведь их община, по сути, является маленьким государством, жители которого сами себя и обеспечивают.
Чтобы ознакомить Стефана с тем, чем занимаются монахи, он повел учеников по различным цехам, показывая мастерские для изготовления керамических изделий, холста, ковки железа, плетения циновок, окрашивания полотна… и в еще множество других домиков, где каждый из братьев мог бы заниматься тем, к чему испытывал предрасположенность.