Звери Стикса. Часть 3. Кто тут монстр?
Шрифт:
– Ты бы их учебники почитала детские, – презрительно высказался пес, когда она поделилась с ним своими умозаключениями. – У них на карте вообще отсутствует что-либо, кроме их континентов. А все глобальные мировые события – типа Зикфридовых воин – они описывают как мировые катаклизмы, наводнения, извержения вулканов, кровопролитные но победоносные гражданские войны на крайний случай. В их государствах строжайшая цензура.
– Странно, я так много слышала про людовскую любовь к свободе слова…
– Свобода слова у нас присутствует и, так сказать, процветает, – беседу агентов прервал сухой и
– Кира Форестер, – Кошка вежливо и осторожно пожала чиновнику руку. – Младший сотрудник сектора биотехнологий и инженерной медицины КС-СМЕРТЬ.
– Младший?.. – сорвалось с губ мистера Гуда негодование, и даже его рука, доселе так дружелюбно трясшая Кирину лапу, на мгновение замерла, и Кира прямо-таки ощутила тщательно скрываемую брезгливость этого люда в отношении своей персоны.
Пес развалился на светлом диване приемной и даже не шелохнулся для приветствия. Он хмыкнул.
– Младший, господин Гуд. Стажер практически. Представьте, какое неуважение, да?.. Мало того, что женщину прислали, так еще и не из высшей когорты.
Господин старший помощник посла совершенно не смутился, а полностью потерял интерес к Кире и переключился на Фауста, поняв, видимо, кто здесь главный.
– А вы, я полагаю, мистер Death, Судья, так сказать.
Кира отметила, что назвав Фауста по должности чинуш не только не протянул руки, но и демонстративно убрал кисти за спину.
– Судья, мистер Гуд. И это значит, что вы в глубокой заднице, раз я здесь.
Господин Гуд сдержанно вздохнул и слегка побагровел.
– Прошу за мной, господа агенты.
Человек провел бистов через красиво и богато обставленные холлы в небольшой конференц-зал. Кошка, распахнув глаза, рассматривала всякие технические штуки, которыми здание было нашпиговано по самую крышу. Компьютеры – бездушные, только механические коробы с мониторами, без биоблоков, судя по характерному жужжанию, но зато за каждым столом. Привычные телефонные аппараты при этом отсутствовали, но она заметила несколько человек, которые приложили к уху плоские черные пластинки без единого намека на провод и говорили в них. Видимо, это была альтернатива связи здесь. Громоздкие пластиковые коробки принтеров непрерывно стрекотали и печатали тексты безо всякой помощи писаря и даже без пастуха. У нее в отделе был один технопринтер на весь этаж, неприкосновенное сокровище, которое ломалось при каждом срочном случае, и с ним невозможно было договориться… А здесь, вроде, работали. Наверное, потому что на них никто не обращал никакого внимания. Здесь это просто техника. Безжизненная механика, работающая без подпитки от психических ресурсов пользователей…. По крайней мере официально.
Даже жалюзи в конференц-зале опустились при нажатии Арчером на кнопку пульта. Тот же пульт, похоже, отвечал за подачу в помещение свежего воздуха и за видеопроектор, висящий под потолком. Помощник посла не собирался рассусоливать и перешел к сути вопроса.
– Мы очень рады, господин Судья, что Вы прибыли так скоро после отправки
– Скажем так, Гуд, я тоже здесь скорее лично, а не официально. Я был поблизости по другим делам, и меня просто попросили к вам завернуть с целью разведки. Можете не лебезить. Докладывайте без прикрас.
– Хорошо, – чиновник заметно расслабился. – Тогда к делу. В последние месяцы Монтану осаждают живые мертвецы.
– Вы говорите о зомби? – перебил пес.
– Не совсем. Поймите пожалуйста, наши штаты закрыты для информации и посещения иными расами, но в приграничных зонах, таких как эта, мы всецело принимаем научные знания и терминологию, принятую в остальном мире. Мы в курсе, что такое зомбизм, и как он лечится. Но это… это другое.
Старший помощник посла пощелкал клавишами на пульте. Свет в комнате погас и на стену проецировалось изображение. Фотографии полуразложившихся фигур разного возраста и целостности сменяли друг друга и их было довольно много. Погода и время года на фото тоже отличалась.
– Когда все началось?
– Примерно полгода назад.
– Полгода? – пес оскалился и с недоумением посмотрел на чиновника. – А какого лешего вы молчали?!
Арчер гуд вжался в свои огромные подплечники как черепаха, но ответил спокойно. Видимо по долгу службы он привык быть той стеной, которая отбивает вопросы.
– Мы являемся приграничной зоной, господин Судья. Наши защитники правопорядка – умелые и достойные люди, многие уже не в первом поколении – имеют дело с самыми разными всплесками сверхъестественного. И мы обычно справляемся сами. Если бы мы каждый раз жаловались на все, что сносит к нашей стене с вашей, так сказать, стороны…
– Я понял, – пес устало потер глаза лапищей. – Это вопрос чести. Не развивайте, а то до конфликта доведем, господин Гуд. Хорошо, в общем еще, что сейчас обратились, наконец. Проехали. Давайте подробности.
– Мертвецы просто встают из своих могил, – яркое фото на стене в подтверждение. – Они никуда не идут, ничего не хотят. Они оживляются и движутся целенаправленно, только при появлении живых в малом радиусе от себя. Некоторые мертвецы свежие, а некоторые, так сказать, не очень.
– А какого рода оживление при контакте с живыми? – встряла Кира.
– Разное, – Арчер пожал сухими плечами, спрятанными под поролоновыми вкладками пиджака. – В основном агрессия. Попытки приблизиться. Но вот был случай поедания и даже сексуального насилия.
– А. Я понял, почему вы только сейчас обратились. Кого-то сожрали.
Арчер немного помялся, но кивнул.
– Да, господин Судья. Так сказать, прецедент.
– Значит могли вставать и раньше, но пока никто не пострадал, вы ничего и не делали?
– Вы должны понимать господин Судья, что наши охранные силы очень опытны и умелы, но ограничены. Мы не можем дежурить еще и на кладбищах… У нас все-таки и обычных, гражданских дел полно.
– Сколько кладбищ в городе? На каких зафиксированы подъемы? Группами или по одиночке? Сколько раз за эти ваши полгода? Когда именно произошло это нападение с поеданием?