Звери в моей постели

Даррелл Джеки

Наше путешествие на Кипр было омрачено с самого начала – первая бомба взорвалась во время вечеринки, устроенной Ларри, чтобы познакомить нас с местным обществом. Можно подумать, что наше прибытие на остров послужило для киприотов последним поводом для выражения их нелюбви к англичанам как таковым. Активность террористов, естественно, вынудила нас отказаться от вылазок со съемочной аппаратурой. Правда, тут же возник альтернативный проект: мы расположились в доме Ларри в живописном селении Беллапаисе к северу от Кирении, и Джерри затеял снимать документальную ленту, призванную показать, как много значит водоснабжение для местных деревушек. Мы быстро наладили отношения с селянами; они уже успели проникнуться симпатией и уважением к Ларри, а Джерри благодаря своему детству на Корфу достаточно хорошо говорил погречески и знал немало греческих песен, чем расположил к себе здешних жителей. Особенно хорошие отношения

установились у нас с мэром, и он возил нас по всему острову, даже в так называемые твердыни террористов. И, несмотря на все рассказы об антибританских акциях, мы ни разу за все время пребывания на острове не испытали на себе проявлений неприязни. С великим прискорбием думали мы о недостатке взаимопонимания, расстроившем так долго царившее на Кипре добрососедство; позже Ларри очень хорошо поведал об этом в своей книге "Горькие лимоны".

Подходившие к завершению переговоры с британским телевидением вынудили нас досрочно покинуть Кипр. Наши друзья в Англии предложили нам пожить две недели в их квартире в пригороде Лондона, пока сами они будут в отъезде, и в то время Даррелла угораздило заболеть желтухой. Я всегда относилась с юмором к этому недугу, привыкла к тому, как эстрадные комики обыгрывают выражения типа "разлитие желчи", а потому была изрядно напугана, когда врач объявил, что речь идет о весьма серьезном заболевании, чреватом фатальным исходом, если не соблюдать строгую диету. Две недели я героически трудилась над приготовлением блюд, способных преодолеть отсутствие аппетита, причем до той поры совершенно не представляла себе, каким испытанием для супружеских уз может стать безжировая диета, особенно когда один партнер может свободно потреблять самые обычные продукты, вроде масла, яиц, сыра, молока, сливок, а также деликатесы, скрашивающие наше существование, а другой вынужден довольствоваться парной рыбой, жареным без масла мясом, сухим хлебом и совершенно отказывать себе в спиртном [32] .

32

Можно мириться с парной рыбой, жареным мясом и сухим хлебом, но в таких условиях быть лишенным спиртного – такого ни один разумный человек не потерпит долго. Дж.Д.

По истечении указанных двух недель Маргарет приехала к нам в Лондон, чтобы транспортировать заметно осунувшегося Даррелла в лоно семьи в Борнмуте. Здесь после дней вынужденного безделья им вдруг овладело неудержимое желание написать книгу, о которой он помышлял не один год. В 1935 году семейство Дарреллов в полном составе перебралось на не подозревавший последствий этого акта греческий остров Корфу, где они и прожили пять идиллических лет, пока не разразилась война. По тому, как они рассказывали об этой поре, было очевидно, что остров очаровал их, и миссис Даррелл часто говорила мне, что за всю свою жизнь только там ни разу не превышала свой банковский кредит. Никогда не видела, чтобы Джерри так трудился, он выдавал страницу за страницей, и бедняжка Софи едва поспевала за ним. Спустя шесть недель и сто двадцать тысяч слов Даррелл предался благостному изнеможению. Книга была закончена – и автор тоже едва не отдал концы.

"Мою семью и других зверей" ждал огромный успех, в чем никто из нас и не сомневался. У этой книги были все элементы бестселлера – экзотический остров, сумасшедшее семейство и множество животных. Она излучала солнечный свет и свободу, и даже критикам пришлась по нраву. Много лет спустя она по тиражам превосходит другие книги Даррелла, и хотя благодаря ей мы приобрели множество друзей во всем мире, эта книга, увы, превратила Корфу в туристский аттракцион. Великое благо для корфян и греческой экономики, но весьма печальный факт для Дарреллов, полюбивших остров, каким он был в прошлом. И как же повеселилась вся семья, когда именно эту книгу включили в обязательный список литературы для сдающих экзамен на аттестат зрелости. Даррелл не получил систематического образования, его обучением занимались различные эксцентричные субъекты, которые учили его чему угодно, кроме обязательных школьных дисциплин. Тем не менее он получает много писем от благодарных школяров, заверяющих его, что наконецто хотя бы экзамен по английской литературе стал приносить им радость.

Бедняга Даррелл потратил столько сил на "Мою семью", что совершенно выдохся, и ему было предписано отдохнуть на островах Силли. Он прекрасно знал эти чудесные острова, я же впервые попала туда, и мы провели две тихих недели на овеваемых ветрами клочках земли, обозревая заводи на скалах, наблюдая птиц и смакуя домашнее вино из пастернака в обществе женщиныорнитолога, с которой там познакомились.

Оправившись от переутомления,

Джерри стал помышлять о новом путешествии. Однако на этот раз он решил уделить побольше внимания киносъемкам, а потому купил довольно дорогую немецкую камеру, и несколько недель мы ходили опутанные недодержанной пленкой, пока Даррелл осваивался с новой аппаратурой. Основательно поразмыслив, Джерри пришел к заключению, что для съемок хорошего фильма о звероловной экспедиции лучше всего подойдет Камерун, и в частности – королевство его старого друга и собутыльника Фона Бафута. Он уже побывал там два раза и теперь уверял, что для успеха столь сложного дела, как съемка кино, следует направиться в хорошо знакомые места, к людям, с коими он поладил, и главное – к животным, которые его не подведут.

Поскольку намечалась явно небывалая по размаху экспедиция, я предложила взять с собой Софи – если она согласится. Ее не пришлось долго уговаривать. А еще мы решили обратиться за содействием к различным фабрикантам, просить не деньги, а нужную нам продукцию, суля взамен хорошую рекламу. Сочинили надлежащее письмо, и хотя Софи в тексте излишне напирала на телевизионную популярность Джеральда Даррелла и заверяла получателей, что одна из главных целей экспедиции – сбор сырья для нового алкогольного напитка [33] , результат превзошел все ожидания.

33

В тот раз она сверх того написала одному фирмачу, прося прислать дезинфектант и туалетную бумагу и обещая, в числе прочего, что пришлем фотографии, показывающие, как мы пользуемся в экспедиции этой продукцией. Дж.Д.

Экспедиторы Британских железных дорог и наш почтальон устали доставлять нам огромные посылки, мы же не уставали вскрывать упаковки и восхищаться богатым содержимым. Тут было все – от пластиковых тазов и ведер до плотницкого инструмента, медикаменты для зверей и для нас, элегантные нейлоновые рубашки и носки, обувь, походные кровати, растворимый чай, проволочные сетки, лодка с подвесным мотором, электрогенератор, словом, нашего снаряжения хватило бы на небольшую армию. Остальные обитатели дома чертыхались, наталкиваясь в подъезде на людей, склоненных над упаковочной клетью, и цепляясь ногами за валяющуюся повсюду проволоку. Бедняжке Маргарет стоило немалого труда умиротворять своих разгневанных жильцов. В конце концов понадобились два вместительных фургона, чтобы доставить наше имущество в Саутгемптон к ожидающему нас банановозу.

К этому времени наш отряд пополнился еще одним человеком. Впервые мы приняли предложение о помощи от будущих покупщиков нашего улова и остановили свой выбор на молодом знатоке рептилий, поскольку Камерун сулил самые причудливые находки. Близилось Рождество, а потому Софи договорилась, что присоединится к нам позже, так как хотела встретить праздник вместе со своими родичами. В итоге нас на пароходе было только трое, если не считать капитана и его команду. Это было восхитительное плавание, мы чувствовали себя так, будто стали обладателями собственной яхты.

Африканский континент никогда не манил меня, и уж во всяком случае не так, как он манил Ливингстона, тем не менее спустя десять дней я стояла на пристани в столице Британского Камеруна, Виктории, наблюдая, как наш багаж сгружают с лихтера на берег и переносят на два мощных грузовика. Путь до Бафута нам предстояло проделать в два этапа, с короткой остановкой в Мамфе, где Джерри уже доводилось располагаться лагерем на берегу реки Кросс. Как обычно, не обошлось без препирательств с таможней, которой почемуто вздумалось конфисковать сборную алюминиевую клетку (чемто похожую на огромный детский "конструктор"), щедро предоставленную нам фирмой "Дексион". Мы подняли страшный шум и в конце концов отстояли свое имущество, к великому негодованию начальника таможни, носившего не совсем обычное имя Пайн Кофин (сосновый гроб). В Мамфе нас ожидало новое столкновение с таможней изза "противозаконного обладания" револьвером, на владение коим в Западной Африке требовалось специальное разрешение самого губернатора Нигерии. К несчастью для таможенников, такое разрешение у нас было.

Первый этап нашего пути внутрь страны был ничем не примечателен, если не считать облака красной пыли и изрытые колеями дороги – непременная черта африканских ландшафтов в британских протекторатах. Меня постоянно удивляет, почему французы и бельгийцы могут строить вполне приличные дороги на контролируемых ими территориях, тогда как максимум, на что способно большинство созидателей Британской империи, – посыпать щебенкой окраинные улицы главных городов. Впрочем, все это только добавляет прелести путешествию, ибо ничто так не поощряет вас почаще останавливаться, как головная боль и ноющая спина.