Звериная пара
Шрифт:
Ко мне подбежал Василий и шепнул, что ошейник уже доставили и он ждет меня в кабинете. Я поблагодарила своего помощника и сосредоточилась на работе.
— Я дам вам время попрощаться, но через час я вернусь забрать вас. Всем все понятно? — я слегка повысила голос и быстро взглянула на Серафима: — Иди за мной, волк.
Он молча последовал за мной из небольшой гостиной, где я оставила девочек со своими Парами. Меня трясло от обиды и злости. Это я, значит, плохая. Это я тут, видите ли, обижаю маленького волчонка. А то, что этот волк вырвал мое сердце голыми руками никому неизвестно. И задумываться о моих мотивах тоже не хотят.
Постельная грелка, как же! Да я больше никогда не лягу с ним в постель!
Во временном кабинете был порядок — Василий всегда мне помогал с документооборотом. Вот лучше его, а не Веля назначили к Ворону. Но в глубине души я радовалась, что он останется со мной еще на год. Друзей у меня не было, а доверенных лиц по пальцам пересчитать, и Вася был одним из них.
Ошейник лежал по центру стола. Черный, из мягкой кожи, с небольшими заклепками. Он был сделан так, чтобы не доставлять никакого неудобства носителю. Я подняла его, ощутив на кончиках пальцев магическую сетку запретов. Здесь было столько рун приказов, сколько я за всю жизнь в одном ряду заклинаний не видела. На секунду я замешкалась, сопротивляясь такому ограничению свободы, но быстро взяла себя в руки: Серафим выполнит свою задачу, а я буду спокойна, что его Зверь больше не причинить мне вреда.
Мои пальцы дрожали, когда я застегивала артефакт на его сильной шее. Он словно не дышал, замер истуканом, и не излучал никакого недовольства. Будто так и надо. Будто он эту действительно унизительную процедуру проходит каждый день. Но я старалась концентрироваться только на себе. На своих желаниях. И самым главным из них было подчинить Серафима себе. Сделать его послушнее комнатной собачки.
— Год, — голос мой слегка охрип от скрытых эмоций. — Этот ошейник я надеваю на год. Твоя главная обязанность — моя защита. Любой ценой.
— Твоя защита всегда не имела для меня цены, — глухо отвечает он, а меня будто обдает ледяной волной. Я сразу вспоминаю ту ужасающую боль, те хрипы на полу в кабинете у Ворона и кровь. Много крови. Меня словно сотнями кинжалов проткнули в тот день. Убили все живое во мне: и душу, и ребенка.
Я не сдерживаю злости и делаю пасс рукой, затягивая ошейник как удавку на его шее. Жилка, где бьется пульс, выступает сильнее, челюсть у него скрипит от той силы, с какой он ее сомкнул, вены на руках вздулись, но он молчит. Не просит прекратить пытку. И меня снова окатывает холодом — я резко прекращаю. Сжимаю пальцы в кулак и тихо отчетливо говорю:
— За вранье я буду назначать наказание
— Слушаюсь, госпожа, — отвечает Серафим. Покорно. Без злобы и ненависти в голосе. Искренне. Я считываю эти порывы и смотрю на него удивленно. Он же помнит, что я могу «чувствовать» всех, и он легко демонстрирует мне свои эмоции. Тогда на кого он злился в зале?
— Просто Арина, — поправляю я его и отвожу взгляд. Я не могу больше смотреть в его почти прозрачные серые глаза. Я не хочу искать в них ответы его поступку. Я больше не хочу быть обманутой. И своей эмпатии за столько лет я научилась не доверять. Не спорю, она часто мне помогала заглянуть собеседнику в душу, пройтись по краю его эмоций, но что маг, что волк — создания были сложные и могли умело маскировать истинные намерения.
Например, как мой дядя, который стал подозрительно часто «болеть». Я сохраняла с ним видимость хороших отношений, старалась не подавать вида, что я опасаюсь его в первую очередь, и он вряд ли бы дал добро на мое решение сделать Серого своим послушным псом.
«Как хорошо, что ты уже несколько лет отвечаешь сама за себя. И никто тебе не указ», — напомнила я себе о своих результатах в карьере. Да, магию я рассматривала как работу, а не как дар. Наверное, потому, какими муками во мне открылся дар, и как мне было тяжело потом вливаться в этот новый мир.
Особенно разбираться со всеми этими пентаграммами и отчетами. Кстати об отчетах. Мне нужно было еще немного поработать. Я указала Серафиму на кресло около окна, а сама села за рабочий стол и погрузилась в документы. Через час на моей руке сработала вибрация браслета, и я подняла глаза на Серафима. Он сидел все это время в одной позе и смотрел на меня, хотя я даже не почувствовала его взгляда — так ушла в работу с головой.
Я встала, поправила обережные нити с камнями на запястьях и сказала:
— Нам пора забирать девочек. Возвращаемся в Круглый зал.
Я впервые так близко видела, что такое истинность в Парах. И как Зверю сложно отпускать свою избранницу от себя. Серафим силой оттаскивал Черного и Быстрого от девочек, а те старались не плакать, но меня накрывало этим ураганом эмоций. Этой безумной тягой друг к другу. И по-женски мне становилось даже завидно, что такая сильная любовь не доступна мне. Впереди у меня только работа и высший титул мага.
Семь лет назад я думала, что мы с Серафимом истинные, несмотря на все запреты и ограничения. Но мы таковыми не были. И уже не будем ни с кем — нити связей во мне были настолько изуродованы и выжжены звериной силой, что осталось лишь мертвое поле. Я не смогла исправить эти последствия даже древними артефактами, которые теперь собирала в тайне от дяди.
Когда все-таки удалось развести их по разные стороны комнат, я пояснила, что связь с девочками никто не обрубит, но им сейчас важнее будет сконцентрироваться на учебе.
«И мне на их обучении», — добавила я мысленно, словив желтый блеск глаз Серафима. Он следил за мной как хищник. И наличие ошейника Послушания на его шее почему-то перестало меня успокаивать.
В Москву мы возвращались на его машине.
17
Арина
Еще никогда в моей квартире не было столько людей. Квартиру для девочек на этом же этаже, как оказалось, еще не подготовили и ночевать мы должны были все в моей. Площадь в ней позволяла, но вот спальных мест на всех точно не было.