Звезда Гаада
Шрифт:
Разбудил его прикосновением Тепло. Стоял у кровати, серьёзно на Гаада глядя.
— Ч-что случилось? — парень сел с усилием.
В последних лучах заходящего солнца волосы старшего хранителя, местами тёмные, местами поседевшие — таким его получение дара застало — разными бликами отливали. Лицо с красивыми чертами, волевое, сегодня было каким-то пугающе спокойным.
— Наши хотят поговорить с тобой.
Коротко сказал и ушёл.
С трудом, кусая губы, Гаад заставил себя покинуть спасительный уют постели, кстати, чистой, хотя у него давно руки
По месту колыхания пространства почуял место сборов: многие там были, обсуждали что-то. Почуял — и пошёл. Тело двигалось трудно. Вызвал крылья, чтобы поддерживали. К счастью, в крыльях сила была — крылья его не пострадали. Да в стычке с белокрылыми удары по крыльям миновали его.
Он пришёл, а его напарники уже расходились. Но, почуяв, что идёт, или почуяв его состояние, волновавшее пространство и без того, неспокойное, приостановились.
— Звали меня? — тихо спросил пришедший.
А ушедшие уже вернулись, стали с другими рядом. Они стояли, сбиваясь в две группы. А он один стоял, в стороне.
«Может, решили наказать за хамство Стражу Небес и что навлёк на всех несчастье? — подумал хранитель устало, но с места не сдвинулся, — Если виноват — должен заплатить. А я виноват»
Они молчали. И смотрели на него будто бы даже растерянно. Сглотнув, пришедший спросил уже громче:
— Что я должен сделать?
— Да не прямо же сейчас! — выступил вперёд Тепр, — Ты сейчас едва держишься на ногах. Иди и отдохни. А нам не к спеху.
— Мы просто сказали, чтоб подошёл, когда сможешь, — добавил Тинил.
— Вы позвали — я и явился, — ответил Гаад растерянно, — Тем более, что время сейчас трудное. Не до отдыха. Так что я должен сделать?
И тишина настала. Нехорошая. Пугающая. А потом напарники его как-то запереглядывались. Будто они знали что-то, чего он не знал. Будто нехорошие то новости или дела были. Но он стоял, с трудом удерживаясь, крыльями сильными себе стоять помогая. И смотрел на них. Прямо. Могли и наказать. Да, должны были наказать. Но не убегать же от наказания!
— Трудолюбивый он, — Хэй шепнул стоящему рядом.
— И серьёзно относится к делу, — Сэй ему ответил.
«Как будто решают и выбирают тяжесть наказания. Но я не убегу»
И он стоял, стараясь держать спину прямо и ожидая их ответа.
— А прав был Отрад, — сказал вдруг Тепр.
И они опять запереглядывались.
Он продолжал смотреть на них. Волнуясь всё сильнее, но не сдвигаясь с места.
— Мы решили, что ты, Гаад, станешь нашим новым Старейшиной, — сказал наконец Тепр, подходя к нему.
Ноги у парня подогнулись. И он всё-таки на колени упал, глядя растерянно на них.
— Н-но почему? Разве я могу?.. Разве я достоин?
— Ты сегодня нам показал в очередной раз, как серьёзно относишься к нашему делу.
Это было как-то неправильно. Несправедливо. И досада на них жгла и мучила его изнутри, ещё сильнее, чем жар солнца в пустыне.
— Н-но… белокрылые правы были… — Гаад виновато голову опустил, взглядом утыкаясь в землю. В землю, что до сих пор почему-то держала его, — Это я дерзил Стражу Небес. Я упрекал его с Горы справедливости. И… и это я просил, чтоб Небеса больше не посылали нам Посланников. И это видел один из новых белокрылых. И он рассказал другим. И это правда, что они вам сказали.
Тишина длилась долго. Может, они переглядывались. Может, договаривались без слов, протягивая нити от души к душе, кто уже умел говорить без слов.
Вдруг на плечи ему опустились чьи-то ладони. Не трясли его. Не сжимали резко. Будто обладатель их не хотел его мучить. Чуть погодя, Гаад робко поднял взгляд на него. А Тепр, дождавшийся встречи их взглядов, вдруг улыбнулся, улыбнулся причём приветливо.
— Ежели это так, Станешь Старейшиной — и будешь иметь обязанностей больше других, трудов больше. А там посмотрим. Может, Когда-нибудь Страж Небес смилостивится. Или мы сами как-нибудь справимся. А нет — так нет. Но мы попытаемся справиться, верно?
Гаад ещё некоторое время смотрел на него, не понимая. А другие чернокрылые обступили их. Кто-то поздравлял, кто-то требовал с сегодняшнего дня «смотреть вдвое» и трудиться прилежней. И наконец Гаад понял, что они не врут и не смеются. Они Старейшиной своим избрали его. Они доверили эту должность именно ему. Верили, что он сможет справиться. Что из него может получиться хороший Старейшина. Хотя он так страшно всех подвёл.
Слёзы потекли у него по щекам. А глаза сияли. Свет их душ, подаренный ему, обращённым в веру и доверие, зажёг внутри усталого молодого хранителя новый огонь.
— Я справлюсь! — пылко Гаад произнёс, — Я обязательно справлюсь! Я сделаю всё возможное, чтобы мы смогли сохранить мир. Нет… чтобы я смог его сохранить.
И кто-то из неприветливых — а их было около половины из всех — глядя на его пылкость и стремление идти вперёд, жажду пытаться снова и снова, заулыбался вдруг.
Вечер выдался пасмурным. Небо над горами затянуло тучами, серыми, тяжёлыми. Да и молчание у чернокрылых хранителей, собравшихся на Горе справедливости, тоже было тяжёлое, усталое.
— Иди, — Белик первым не выдержал тишины — и подтолкнул Гаада в спину.
Тот отчаянно посмотрел на него, обернувшись. Рыжеволосый парень ободряюще улыбнулся ему. Тепло улыбнулся. По-настоящему.
Шумно вздохнув, Гаад кивнул и ступил на чёрно-белую каменную плиту.
— О Небеса! — громко провозгласил Тепло, — Вот тот хранитель, которого мы избрали нашим новым Старейшиной. Да, он разгневал вас своим хамством. Но в другое время он был серьёзным и трудолюбивым хранителем. Гаад относился ко всем равно, с уважением. И мы просим вас не мешать ему взять обязанности Старейшины чёрных хранителей. Чтобы смог он своим усердным трудом искупить хотя бы часть нанесённых вам обид.