Звезда в хвосте Льва
Шрифт:
«Карие, а какие же еще?» – подумал он и со злостью воткнул вилку в сочный кусок мяса. Жена и Ромашов продолжали обмениваться любезностями, причем, каждый из них врал очень убедительно. Журавушкин ведь прекрасно знал, что Стейси Стюарт Галину донельзя раздражала, а на него самого Ромашов был зол за непрофессионализм. За то, что Рара все еще находилась за решеткой. Политес продолжался до того момента, как Галине принесли салат.
– Вы тоже на машине? – спросил у нее Ромашов. – Жаль. Надо бы выпить за знакомство.
– Я надеюсь, это не последняя наша встреча, – кокетливо улыбнулась Галина.
– Я
– О! – только и смогла сказать Галина Журавушкина. – Огромное спасибо! Мы обязательно приедем!
В общем, встреча прошла в теплой и дружеской обстановке. И Ромашов не прокололся ни разу. Не «дал звезду», не хвастался знакомствами со знаменитостями и олигархами, не рассказывал о дорогих покупках, сделанных им за последнее время, и громких ролях, которые ему предлагают. Напротив, держался очень просто, с милой улыбкой дал автограф смущенной официантке, и почти с той же улыбкой, но на два тона теплее, как потенциальному другу, подписал фото Галине. Он грамотно дозировал свое внимание, на глаз определяя: кому сколько? И ни разу, черт его возьми, не ошибся!
«Само очарование, – раздраженно подумал Журавушкин. – И для кого весь этот спектакль?»
Первое, что он услышал, оказавшись, наконец, у себя дома, было:
– Какой потрясающий мужчина!
Разумеется, это относилось не к нему, а к Андрею Ромашову!
– Он просто хороший актер, – не выдержал Журавушкин.
– Кто я ему, чтобы так стараться? – насмешливо спросила жена.
– Ты? Ты жена адвоката, от которого зависит его судьба, между прочим!
– И что случится, если ее посадят? Эту Рару?
– Но он этого не хочет!
– Потому что он глубоко порядочный человек!
– Да откуда я знаю, в чем истинная причина!
– Ты злишься, потому что тебе до него далеко! Он, мало того, безумно красивый мужчина, он еще скромен, тактичен и умен! А еще начитан и с хорошим вкусом!
«Завистливый, гордый и на редкость злопамятный…»
«Утонченное чудовище…»
– Я не знаю, за каким чертом ему это надо, но он сегодня разыграл целый спектакль, – мрачно сказал Журавушкин. – На самом деле, он не такой.
– Ты просто завидуешь. Даже если и так. Если он ко мне, как к женщине, совершенно безразличен, держался он прекрасно, согласись. И сделал он это лишь для того, чтобы тебе, Аркаша, было приятно. Оказывал знаки внимания твоей жене, дав ей почувствовать себя женщиной, чего с ней не случалось вот уже много лет, и развлекая ее светской беседой. А ты завидуешь его такту и злишься. Вместо того чтобы сесть на диету и по вечерам, вместо ресторанов, ходить, как и он, в фитнес-клуб!
– Я адвокат, – оскорбился Журавушкин. – Встречи в ресторанах – часть моей профессии. Где еще мне, прикажешь, вести переговоры? У себя в офисе? Это не всегда удобно. Я понимаю, это называется кризис среднего возраста. И нашему браку уже много лет. Чувства поистерлись, все приелось. Вот ты и придумала себе идеал. А облик этого идеал взяла с киноэкрана. Но он не такой, пойми. И ему до тебя дела нет.
– Я знаю, – спокойно сказала Галина. – Но помечтать-то можно?
– Помечтать?!
– Я попытаюсь тебе объяснить… Моя жизнь давно уже – сплошная скука, рутина. Нудная работа, эти вечные пробки, магазины, сумки, кухня, плита, пылесос, стиральная машинка, утюг… И ничего хорошего в ней, в этой жизни уже не будет. Разве что внуки пойдут, но это опять-таки, больше проблем, чем радости. И все та же рутина: памперсы, соски, детские болезни, прогулки с коляской. Дочери же надо помогать. А дома муж. То есть ты. Мало того, в тебе ни грамма романтики, ты еще и воспринимаешь это как норму, тебя все устраивает, и ты считаешь, что и я тоже всем должна быть довольна. Не перебивай, дай мне договорить. Единственная отдушина – лечь вечером в постель и увидеть на экране настоящего мужчину. Я не знаю, какой он в жизни, но он может хотя бы казаться таким. Это помогает мне жить, понимаешь? А ты… – она не договорила и ушла в спальню.
Журавушкин стоял, ошарашенный. Какая еще романтика?! Какие мечты?! В ее-то возрасте! Действительно: внуки скоро пойдут! Этого надо ждать, к этому готовиться. А тут какой-то Ромашов!
Спали они опять в разных комнатах. Галина сказала, что завтра у нее выходной и она, наконец, хочет выспаться. Журавушкин же запланировал встречу со своей подзащитной и допоздна корпел над документами. Ему надо было подготовиться к очередной беседе с Раисой Гавриловной.
К полудню он, не спеша, начал собираться в Следственный комитет.
– Если ты еще раз вздумаешь меня ревновать, я подам на развод! – зло сказала жена, появляясь на пороге спальни.
– Что случилось? – озадаченно спросил он. Рука с полосатым итальянским галстуком замерла в воздухе.
– Ты сегодня лазил в Инет?
– Нет, а что?
– Поздравляю, Журавушкин: ты теперь знаменитость! У тебя скандальная любовница с силиконовой грудью! Это сегодня обсуждают все!
Он, холодея, открыл ноутбук.
«Адвокат, защищающий убийцу Стейси Стюарт, тайно встречается с ее близкой подругой».
«Правосудие куплено… в публичном доме».
«Скандальные подробности тайного романа Аркадия Журавушкина».
И фотографии: его с Кристиной. Вот почему она приехала заранее и так тщательно выбирала кафе, освещение и интерьер! Искала выгодный ракурс, мерзавка! Потому что где-то рядом притаился папарацци! Мизансцены выбраны такие, чтобы подчеркнуть интимность встречи. Вот Кристина нагнулась, и ее выдающаяся грудь лежит чуть ли не в руках у Журавушкина! Вот он лезет в портмоне за деньгами. Оборачивается к официанту, который с улыбкой несет Кристине коктейль.
«Вот стерва! – разозлился Аркадий Валентинович. – У Насти научилась! Хотя, о покойниках плохо не говорят, но пример для подражания прекрасный! Кристина урок усвоила! Продала меня журналистам! Теперь они такого понапишут!»
Инет, в самом деле, неистовствовал. Как же! Знаменитый адвокат в постели договаривается со свидетельницей! Ищет пути к спасению своей клиентки, используя самые грязные способы! Позор! Да еще клубничка!
Кристина, что называется, оторвалась. Ей скандал был на руку, она мечтала опять засветиться на телеэкране. Журавушкин мысленно обозвал себя дураком. Кто знает, во что это выльется?