Звезда ведьмы (Другое издание)
Шрифт:
Позади послышались торопливые шаги. Обернувшись, он увидел Пай-рана, спешившего к нему в сопровождении еще троих мер’ай.
— Мы обнаружили их след, — сказал гвардеец. — Они отправились к причалам.
— Все?
— Да, можно сказать с уверенностью. Я расспрашивал людей на улицах, — воин-мер’ай понизил голос. — В порту есть еще убитые. Один из кораблей дри’ренди захвачен.
Каст выругался, вцепившись в рукоять меча.
— Пускай элв’ины поднимут в воздух корабли-разведчики и выследят их!
— Я уже предупредил командира элв’инов.
Сообразительность лейтенанта понравилась Касту. Но в душе он понимал, что надежды отыскать Ханта и его сообщников почти нет. Сын главного шкипера знал лабиринт островов вокруг А’лоа Глен, как никто другой. Они запросто могли затеряться в тумане и до захода луны пересесть на новый корабль, если понадобится. А завтра уже и след их простынет.
Но Каст не собирался опускать руки. Пришла пора начать игру на более широком поле. От Сай-вен он узнал замысел одержимых: собрать как можно больше яиц и распространить заразу среди моряков боевого флота.
Знание, как говорится, сила. Вместо того чтобы распыляться на бесполезные поиски и погоню, нужно было устроить для одержимых западню, встретить их там, куда они направлялись.
Каст повернулся к Пай-рану.
— Отправь посыльного к командиру элв’инов. Пускай к рассвету приготовят быстроходное судно.
— Чтобы догнать беглецов?
— Нет. Я доверяю защиту острова тебе. Известие о предательстве и опасности, которую оно может представлять, должно достигнуть нашего флота. Ксин не смог этой ночью связаться с Тайрусом, значит, через него мы не сможем предупредить командиров. Доверить ворону настолько важное известие я тоже не могу. Поэтому я сяду на корабль и приму все необходимые меры, чтобы защитить нашу армию от одержимых.
— А как же А’лоа Глен? — не скрывая удивления, произнес Пай-ран.
— Я уверен, что ты прекрасно справишься с обороной, лейтенант.
— Но…
Каст похлопал парня по плечу, уже не замечая его. Мысленно он был далеко за стенами и валами. Сердцем он чувствовал, что здесь битва закончилась. Последняя схватка произошла в подземелье. Истинное сражение развернется далеко на севере, на подступах к Блэкхоллу.
— Здесь они напали потому, что боялись Рагнар’ка, — пробормотал он, вспоминая ненависть в безумных глазах Сай-вен. — Но я покажу им, что такое настоящий ужас.
Пай-ран отступил с легким поклоном.
— Я немедленно извещу командира элв’инов.
Каст разжал кулаки. Окинул взором беспорядок, царящий в зале, задержавшись на бледном лице убитого мальчика. Тай-лин лежал в луже крови. Каст вспомнил смех юноши, его светлую улыбку, гордость и любовь к нефритовой Элайе. Где-то далеко над морем прозвучал трубный клич одинокого дракона. Эта песнь болью отозвалась в груди воина.
Он смахнул слезы, затуманившие глаза, и отвернулся. Ответом на свершившееся здесь кровопролитие могло быть только одно: добиться, чтобы подобное никогда больше не повторилось.
Каст зашагал прочь из башни.
Следовало дождаться рассвета.
Тайрус
Принц медленно прошелся вдоль рядов. Он чувствовал, как гранитные глаза воинов следят за ним, и припомнил собственные ощущения — будто весь мир вокруг застыл, удерживая тебя в ловушке. Перед ним стояли и рядовые бойцы, и сержанты, и капитаны с лейтенантами.
Где-то там, в плотных рядах, в долине или на склоне холма, наверняка замер Веннар, возглавлявший все эту армию. Тайрус хотел бы отыскать его, поговорить, обнадежить, что выход обязательно найдется и война восставших против векового рабства д’варфов не закончится на этом побережье.
— Я же не знал, — произнес тихий голос позади.
Принц закрыл глаза. Как заставить себя простить мага?
— Когда я последний раз слышал о д’варфах, — продолжал Каменный Знахарь, — они служили Темному Властелину, были его послушным орудием в наших землях. Я думал лишь о том, чтобы защитить…
— Когда-то ты был целителем, — повернулся к нему Тайрус. — Если, конечно, истории, которые я слышал, правдивы. — Он обвел рукой ряды живых надгробий. — Смотри, к чему привел твой слепой гнев! Ты отнял у них жизнь, причем отвратительным способом! Так почему ты считаешь себя добрее и справедливее, чем Черное Сердце?
— Я не знал…
— Невежество — смертельный яд, — отмахнулся от его слабых оправданий принц. — Сила, которую ты обрел, возложила на твои плечи огромную ответственность. И она была тебе дана не для того, чтобы множить зло в этом мире. Могущество — это всегда ответственность.
Каменный Знахарь ссутулился от суровых слов Тайруса.
— Но я не жаждал этой силы! — проговорил он, поднимая голову и протягивая каменные руки. — Я ничего не чувствую. Ни ветра в лицо, ни капель дождя. Ни прикосновения руки к щеке, ни мягкой кожи ребенка. Все, к чему я прикасаюсь, обращается в камень.
Тайрус разглядел в глазах собеседника бесконечный источник боли и… обузданное безумие.
— Освободи меня… — взмолился волшебник.
Выслушав Каменного Знахаря, принц многое понял.
Гнев целителя питала вовсе не ненависть к Темному Властелину, а обычное одиночество. Всю жизнь он провел в северных лесах, коротая дни отшельником в пещере под холмом. Но, даже отгородившись от всего, он все же не был по-настоящему одинок, так или иначе соприкасаясь с миром. А после преображения все изменилось. Знахарь оказался запертым в камне-ловушке, как и все остальные. Отрезанный от мира, он утратил связь с ним. Он забыл, что значит жить и дышать. В памяти Тайруса всплыли слова Рубаки: «Помните и не забывайте никогда, что сердце Каменного Знахаря тоже стало каменным». Они оказались куда более пророческими, чем можно было предположить.