Звезда ведьмы
Шрифт:
Обняв себя руками за плечи, Могвид смотрел на чашу из черного камня. Если он хочет освободиться от Фердайла, ему придется набраться смелости и встретиться с тьмой, которую таит в себе черная каменная чаша. Он опустился на колени. Затем он вынул из кармана грязную повязку. Нилан перевязывала ею порез на руке — рану, полученную во время битвы у Призрачных Врат. После чудесного исцеления ей больше не нужна была повязка. Могвид наблюдал глазами Фердайла, как Нилан снимает ее. Пробудившись, он подобрал брошенную тряпку. Стихийная кровь Нилан сможет пробудить магию
Однако он колебался. Он закрыл глаза. Покалывающего ощущения чьего-то взгляда в затылок не было. Отлично. Фердайл все еще спит, явно удовлетворенный после спаривания со своей самкой-волчицей.
«Спи, пока можешь, братец. Теперь мой черед для свиданий в темноте».
Могвид бросил повязку в чашу, присев на пятки. Пока он ждал, он чувствовал, как ночной холод заползает под его плащ. Могвид дрожал. Затем воздух медленно изменился и начал напоминать холод заледенелого склепа. Вонь гниющих внутренностей и изъязвленных ран заполнила пространство, и поднялся темный туман, послышались стоны проклятых.
Могвид сделал шаг назад. Все внутри сжалось, а в горле встал ком.
Голос, мрачный, как каменная чаша, и холодный, как самая глубокая из могил, поднялся над туманами:
— Ты позвал снова, маленькая мышка, — ты, который подвел нас.
— Я… я… — Могвид боролся со своим неподвижным языком. — Я ничего не смог сделать.
Над чашей поднялись щупальца, сотканные из темного тумана. Могвид отпрянул, но руки из тумана выползли дальше и обхватили его в кольцо. Он дрожал в центре, зная, что даже легчайшее прикосновение черного тумана вытянет жизнь из его костей.
— Я покажу тебе, какова плата за промахи.
Могвид сжался еще сильнее. Что-то двигалось в тумане — существа более темные, чем самый черный из туманов. Он зажмурился, иначе вид этих крадущихся теней наверняка свел бы его с ума. Однако он не мог спастись от их бессвязных криков. Эти звуки пожрали стену здравого рассудка.
— Подождите, — крикнул Могвид. — У меня есть сведения, чтобы заплатить за мои промахи!
Сквозь крики чудовищ в тумане послышался древний голос:
— Тогда говори, или потеряешь все!
Могвид открыл один глаз. Туман отступил, но его по-прежнему окружала жутковатая мгла, и он находился в самом ее сердце.
— Я… знаю, когда ведьма нападет… я знаю их силы…
Его предложение об измене встретил ледяной смех.
— Маленькая мышка, не думаешь же ты, что мы не знаем всего, что творится в этих горах? Мы ждем ее даже сейчас — мы приготовили ловушку, от которой никому не спастись.
Вновь послышался смех, и бессвязные крики в тумане раздались снова. Могвид знал, что лишь один выдох отделяет его от того, чтобы быть задутым, как свеча.
— Личук! — выкрикнул он в отчаянии, назвав Темного Лорда его настоящим именем.
Смех, что затихающим эхом доносился из чаши, резко оборвался. Голос обрушился на него, кажется, сразу со всех сторон;
— Никогда не произноси это имя!
Туман соткался в бич и хлестнул Могвида по щеке. Боль вспыхнула на его лице, как если бы его кожу отделили от кости и рану полили
Могвид старался заговорить:
— О-они знают все о тебе, не только твое истинное имя.
— Не имеет значения.
Но впервые Могвид услышал сомнения в голосе демона. Могвид поднялся с грязной земли. Сам он жил в мире страха, нерешительности и сомнений. Это была его территория; он знал эту землю лучше, чем любой другой, знал, как могут налетать такие сомнения и тревоги.
— Они знают все о черном камне и камне сердца, — солгал Могвид. — Ведьма из Врат открыла им. Они знают, что ты делал возле Врат накануне принесения своей клятвы.
Его слова были встречены тишиной. Могвид выпрямился. Он знал могущество открытых тайн, даже если это всего лишь подозрения. С самого детства Могвид закрывал свое сердце от других крепко-накрепко, держа свои сокровенные мысли при себе. Он знал, каково это, когда тайны узнают все — неважно, король ты, демон или простой человек.
Он начал поворачивать ситуацию в свою пользу:
— За то, что я принес тебе столь важные сведения, я просто прошу маленькую уступку, — он склонил голову. — Прости мне мои прошлые промахи и позволь служить тебе. Я буду твоими глазами и ушами здесь. Я знаю силу и слабость своих спутников… А они знают твои, — добавил он, умело торгуясь. — Позволь мне показать, что они из себя представляют. Все, что я прошу, — это мою свободу от этой тесной тюрьмы из плоти.
Тишина затянулась, но Могвид знал, что он тут не один. Наконец голос вернулся, сплетенный из инея и льда.
— Тогда докажи свои слова. Расскажи мне о самом уязвимом месте ведьмы.
Могвид быстро подумал. Ему нужен был удобный ответ. И хотя он бы предпочел торговать ложью, он знал, что должен сейчас рассказать и частицу правды.
— Сильнее всего она уязвима там, где уязвимы все женщины, — сказал он спустя мгновение. — Чтобы причинить ей самый большой вред, не пытайся воевать с ней напрямую. Есть место, где она может быть сломлена легчайшим прикосновением, — он задержал дыхание, делая паузу.
— Какое? — с раздражением спросил голос.
— Мы заключаем договор? — нажал Могвид. — Мои секреты в обмен на мою свободу?
— Для начала проверим тебя, мышка. Отвечай на мой вопрос; затем мы произведем обмен. Так что же это за слабое место ведьмы?
Могвид колебался еще мгновение; не для внешнего эффекта на этот раз, а беспокоясь о той черте, которую он собирался пересечь.
— Говори или умрешь прямо сейчас! В чем ее слабость?
Могвид склонил голову:
— Эррил… Мужчина с равнин Стенди. Он — все, что стоит между ней и ее поражением. Уничтожь его, и ты ранишь ведьму так, что никто ее не исцелит. — Могвид почувствовал, как что-то темное поселилось в его сердце, и не Темный Лорд был этому причиной, а он сам. Он знал, что только что пересек черту, из-за которой ему уже никогда не вернуться.