Звездная дочка. История одной фанатки
Шрифт:
– Молодец, – хвалю ее.
– Руку зафиксируй и пойдем в триста пятую палату. Теперь очередь Юли.
– Спасибо тебе, Юльчик, – в коридоре благодарит Света. – У меня впервые получилось! Все благодаря твоей поддержке. И… прости меня. Я так мучаюсь, что полезла в твою жизнь. Но это не со зла. Я просто помочь хотела.
– Проехали.
– Так что? Мир?
– Мир, – пожимаю протянутую руку.
– Посмотрим как ты, Юля, ставишь капельницы, – перебивает медсестра.
– Тут не стоит волноваться. Юла у нас просто ас. Рука легкая. К ней на уколы еще на втором курсе очередь выстраивалась.
– Прекрати, – зарделась от похвалы Светы.
Захожу в палату.
– Здравствуйте. А мы к вам с витаминчиками, Тамара Ивановна.
– О! Юлечка, – приветствует нас улыбкой пожилая женщина. – Лучше конечно бы мандарины, но от вас я все стерплю.
Ставлю капельницу.
– Даже не почувствовала ничего! Вот, Мира Альбертовна. Учитесь у девочки как нужно ставить. А то ваша медсестра мне весь зад в дуршлаг превратила. Я даже сидеть не могу, а Юля вчера ставила, так даже следа толком не осталось.
– Согласна. Ценный кадр, – кивает медсестра. – Мне сказали, что вы завтра домой собираетесь? Отказ от лечения написали?
– А что мне здесь делать? Уколы только остались, да таблетки. Сын занимается поиском медсестры. Но это такая проблема. О! Я придумала. Юлечка, – женщина берет меня за руку. – А давайте вы будете ставить мне уколы?
– Так у меня практика.
– И что? Утром до практики приедете и поставите, а потом вечером. Не бесплатно, конечно же. Я вам хорошо заплачу.
– Не знаю.
– Возражения не принимаются! – авторитарно заявляет Тамара Ивановна. – Не бросите же вы старую больную женщину?
– А сколько платить будете? – вмешивается Света, услышав сумму, пихает меня в плечо и шепчет: соглашайся.
– Я подумаю.
Тамара Ивановна оставляет контакты и адрес. Квартира ее неподалеку от больницы. Еще один аргумент «за».
– Юль, это отличный заработок, – уговаривает Света, пока мы сидим на посту. – Ты сможешь даже комнату в общаге снять. И жить подальше от этого извращенца Толика.
– Он сегодня опять себя проявил, – рассказываю Свете об утре, и об угрозе.
– Вот же ган…, – строго на нее смотрю, – говнюк!
– Я теперь даже не знаю, что делать. По-хорошему, нужно рассказать, что Нина не просто так ребенка потеряла. А он помог. Но она мне снова не поверит.
– Вот и пускай с ним живет и делает что хочет! – сердится Света. – И еще пенсию по потери кормильца себе оставишь.
– Как то это подло, – хмурюсь и снова грызу ногти. – Толик гроши на заводе зарабатывает. У Нины тоже небольшая зарплата.
– Ничего, Юль, – обнимает меня Света. – Справимся. Я так рада, что мы помирились. Клянусь, никогда больше не лезть в твою жизнь.
– Ой ли? – с сарказмом смотрю на нее.
– По крайней мере, постараюсь, – обещает она.
***
Я постоянно трясусь, что не успею закрыть дверь, что снова останусь с Толиком вдвоем и не смогу ему противостоять. Моего согласия явно никто не собирается спрашивать.
А еще я очень боюсь, что он подкинет те таблетки в еду. Питаюсь у Светы, Тани, в больничной столовой. Домой иду как на каторгу. Тяжело морально, но я боюсь переезжать. Жить одной в комнате. Заботиться о себе самой. Страшно. А что будет, когда родится ребенок?
Открываю дверь, слышу умопомрачительные запахи с кухни. Иду туда как на минное поле.
– Юлечка! – радостно приветствует меня сестра, открывает крышку. – А я суп куриный приготовила и котлетки на пару. – Толик, сидящий за столом, ехидно улыбается.
– Я не хочу есть, – вру. Я теперь постоянно хочу есть, но ухмылка Толика не сулит ничего хорошего.
– Как же так? Я так старалась, – расстраивается Нина.
– На работе пообедала.
– Ладно. Позже поешь. Хочешь, покажу тебе сюрприз? – Нина тянет меня свою комнату. Разбирает кучу пакетов. – Проходила мимо детского и просто не смогла удержаться. Такая прелесть, – демонстрирует маленькие красивые костюмчики, ползуночки, пинетки.
Я сглатываю, под нарастающий шум в ушах. Угроза Толика кажется такой осязаемой.
– Зачем ты это сделала? Неужели ты не знаешь, что нельзя покупать заранее? Примета плохая. Может и тебе мой малыш мешает, так же как твоему Толику?
– Я тебя умоляю! – Нина закатывает глаза, улыбается мне как ребенку несмышленому. – Ты же взрослая, – с издевкой. – Такой профессии! Неужели ты веришь во всю эту чушь? Это же архаизм какой-то!
Убегаю в свою комнату, закрываюсь на щеколду. Достаю из пакета фрукты и йогурты. С жадностью заедаю голод.
Конец ознакомительного фрагмента.