Звездная дочка. История одной фанатки
Шрифт:
– Что какая башня?
Раньше
«Я спешу на наше с Женей тайное место, прижимая к груди пакет с вкусняшками, который принесла Нина. Представляю как мы будем объедаться конфетами, фруктами и горячими ватрушками. Сзади раздается свист.
– Воробьева! Юлька! – оглядываюсь.
За мной бежит Ромка Селиванов вместе со своими дружками. Я прибавляю шаг, добегаю до нашего парка. Ромка меня догоняет и пихает на забор.
– Куда спешишь? – прячу за спину пакет.
– Гуляю!
– Да? А мне шепнули, что к тебе сестра приходила.
– Приходила.
– И принесла что-то?
– Нет. Откуда у нее?
– Врешь, крыса! – толкает меня в плечо. – Мотя, забери у этой предательницы передачку.
У меня вырывают пакет.
– Отдай!
– Ты правил не знаешь? Все что передают, должно по-братски делиться. А раз ты скрысятничала, значит вообще ничего не получишь!
– Я не крыса! Ты мне просто не брат! И делиться с тобой я не должна! Отдай! А иначе…
– Что иначе?
– Я все Вере Палне расскажу! – вру конечно. Просто обидно. Нина купила на последние деньги, все утро мои любимые ватрушки с картошкой пекла, а есть будет козел Ромка. Ромка дает мне пощечину.
– Руки убрал, сука, – слышу знакомый голос. К нам направляется Женя с перекошенным от злости лицом.
Чё я вцепилась так в этот пакет? Просто капуста тушеная детдомовская поперек горла стоит. Так хочется домашнего. А сейчас из-за моего малодушия еще и Женька огребет.
– Женечка, – встаю между ними, пытаюсь достучаться до его разума, но в глазах цвета карамели звериный блеск и жажда расправы. – Хрен с ним! Пойдем.
– Иди, Жужу, – ласково. – Я сейчас подойду, – задвигает меня за спину.
– Ты чего, Костров? Она же крыса! Все себе забрать хотела.
– Пакет верни, – от его голоса спокойного, полного металла, становится плохо.
– Жень! – но он не слушает.
Хватает Ромку за грудки бьет кулаком. Парни Ромки накидываются на Женю, но получив пару раз от него, падают на землю.
– На девушку руку решил поднять! Урод! – Ромка под непрекращающимися ударами падает. – Вставай! Я не бью лежачего!
– Да подавись своими огрызками, – кидает в меня пакет.
Мне так страшно. Не за себя. За него.
Женя обнимает меня и целует в висок.
– Испугалась, маленькая.
Мы идем к нашему месту, а сзади слышатся: «Тили-тили тесто! Жених и невеста!»
Сидим напротив друг друга на нашем дереве.
– Больно? – вытираю кровь с костяшек Жени.
– Нет. Да оставь ты! – он взволнованный и озабоченный.
– Что случилось?
– Тетка с дядькой в Париж забирают, – я замираю, смотрю на него не моргая.
– Жеень, – хлюпаю носом. Он прижимает меня к себе. – А как же я?
– Я вырасту и приеду за тобой. Заберу в Париж. Покажу тебе башню, мы будем гулять по берегу Сены. У дяди есть своя яхта, покатаемся.
– Обманешь. Забудешь.
– Никогда. Слово пацана. И вот, – одевает мне на руку браслет с маленькой башней, – чтобы и ты не забывала.»
Сейчас
– А он забыл! Все забыл! Прошло то всего ничего лет. Мне тогда двенадцать было. – Таня и Света слушают открыв рот.
– Так та песня это для тебя была?! – первой очухивается Таня. – А-а-а-а! Это так романтично!
– Было романтично, а стало пошло. Переспал, уехал. Даже не позвонил.
– И что делать будешь? – Света смотрит изучающе.
– Не знаю.
– Не раскисай, Юла! Напишешь на его страничку.
– Я не хочу навязываться.
– Ерунда!
– Не буду я сказала, – твердо говорю.
– Ладно. Поехали ко мне. Переночуешь. От меня позвонишь сестре. И про старого кобеля Толика тебе нужно рассказать все Нине. Пусть гонит его взашей.
***
Марина Владимировна, мама Светы, делает завтрак. Ловко переворачивает сырники.
– Давайте помогу, – предлагаю свою помощь.
– Не стоит, Юлечка. Я сама. Ты выглядишь не выспавшейся. Неудобно на надувном матрасе? Да и Светик, поди, всю ночь болтала, спать не давала.
– Да нет. Все нормально, – подруга пыталась меня отвлечь предстоящей учебой, избегая темы случившегося. Но после моего очередного «угу» – отстала.
Мысленно я была не с ней, а там, в том номере. Раз за разом прокручивала события рокового вечера и искала признаки фальши. Женя был искренним. И увлечен мной. Неужели он такой со всеми?
А вдруг сейчас он с другой? Так же смотрит на нее, целует.
Нет. От этой мысли начинаю сходить с ума.
– Из-за разговора с сестрой переживаешь? – хмурюсь. Нина говорила со мной сухо, формально. Всё ещё обижается на мои необдуманные слова.