Звездная дверь
Шрифт:
— О, а вот и завтрак, — прокомментировал Филипп, отодвигая в сторону пепельницу, чтобы синьор Фиорре мог расставить посуду.
Мой живот тоже прокомментировал появление пищи — громко и выразительно, не оставляя мне ни единого шанса сохранить достоинство. Пропасть между нищим голодающим детективом и мафиозо, разъезжающим на коллекционном «Феррари», стала ещё шире, но это совершенно не значило, что я собиралась отказаться как от пищи, так и от помощи Гилмура.
— Благодарю вас, — проговорила я, поднимая взгляд на молчаливого повара, но осеклась,
— О, секунду, мадам детектив, — вновь спас меня Фил, мимолётно коснувшись руки своего знакомого и принявшись довольно быстро жестикулировать.
К сожалению, языка глухонемых я не знала — хотя, возможно, и стоило изучить, просто для разнообразия, — но наблюдать за этим было весьма интересно. Филипп не запнулся ни разу в своей длинной «фразе». Фиорре был лаконичнее, ограничившись парой жестов и уважительным кивков, адресованным нам обоим, после чего, забрав поднос, удалился. Я, проводив его взглядом, вновь посмотрела на Фила, выглядящего как довольный мальчишка:
— Впечатляет, — сдержанно похвалила я. — Надеюсь, вы передали ему мою признательность?
— Разумеется, — изобразил оскорблённое достоинство Гилмур. — И выразил восхищение его стряпнёй — авансом. Впрочем, уверяю вас, паста скампи в его исполнении всегда бесподобна.
Я вежливо моргнула, несколько посетовав на то, что в итальянской живописи худо-бедно разбираюсь, а вот в кухне — совершенно нет, но незнание нюансов не помешало мне рассмотреть среди длинных и плоских макарон креветки, присыпанные свежей зеленью, и не задавать глупые вопросы. Хотя что-то мне подсказывало, что Филипп как раз надеялся их услышать, чтобы в очередной раз блеснуть своими познаниями.
«Позёр», — фыркнула мысленно я, и, вооружившись вилкой, набросилась на принесённое блюдо.
Первоначальный порыв поведать о ночном утопленнике испарился после первого же укуса.
Нежный пряно-чесночный вкус, с лёгкой лимонной кислинкой как-то неуловимо заставлял отправлять в рот одну вилку за другой, не оставляя возможности разговаривать. Максимум — запивать эту пасту вином, которое действительно отлично дополняло этот вкусовой ансамбль.
Свою порцию я съела быстрее Фила, что могло бы послужить ещё одной причиной стыда, но сытость, сменившая тянущее чувство голода, настроила на благодушный лад и мне было уже окончательно всё равно, что и кто обо мне подумает.
— Вам стоит чаще соглашаться составить мне компанию, детектив, — ехидно заметил Филипп, тоже доев и откинувшись на спинку стула, с победным видом поигрывая бокалом вина.
Поразмыслив, я решила это никак не комментировать, не желая почёсывать эго преступника, и подобралась, стряхнув сытую негу:
— Сегодня ночью в «Утку» подкинули труп, сопровождая это рядом требований и угроз, касающихся мистера Сонга и того, что было мною обнаружено в процессе его поисков, — без обиняков сказала я, подтянув пепельницу к себе и закуривая.
Гилмур, к его чести, всего лишь приподнял брови:
— Чей труп? — деловито уточнил он, отставив в сторону вино и тоже потянувшись за сигаретами — теперь уже я машинально предложила ему свой портсигар, и он не отказался.
— Понятия не имею, — пожала я. — Утопленник, несвежий — на вид пролежал в воде не больше недели. Личность установить не удалось, так как… — я замялась, пытаясь подобрать правильные слова. — Так как тело забрали.
— Прощу прощения? — моргнул Фил, а я тяжело вздохнула, крепко зажмурившись.
— Я прекрасно понимаю, как это звучит, поверьте… — пробормотала я, в пару затяжек приговорив сигарету и принимаясь ожесточённо «втаптывать» окурок в дно пепельницы. — У меня, как и везде в этом чёртовом деле, недостаточно вводных данных.
— Но вы же детектив, я верю в вашу способность кратко и ёмко изложить произошедшее, — поощряюще кивнул Филипп.
«Экий храбрец!» — насупилась я, но, поразмыслив, решила, что ничто из случившегося мне не нужно скрывать ни от кого — кроме, пожалуй, миссис Сонг, просто чтобы поберечь её психику, — и сухо, стараясь обозначить лишь важные моменты, принялась пересказывать ему события ночи.
— А что за знаки были на этих лентах? — уточнил Фил в возникшую паузу, когда я дошла до эпизода с поджогом.
Мимолётное удивление — какое бандиту дело до таких нюансов? — оказалось смыто накатившей волной боли при одной лишь попытке воссоздать в памяти очертания тех символов, что я столь кропотливо перерисовывала в свой блокнот.
— Это важно? — спросила я, поморщившись и массируя ноющие виски, с тревогой прислушиваясь к нарастающему шуму крови в ушах.
— Да не особо, — безмятежно пожал плечами Гилмур, вызвав у меня всплеск досады и злости. — Продолжайте.
Сдержав тихое ругательство, я осторожно покачнула головой, и внезапно поняла, что шумело не у меня в ушах, а снаружи — вяло накрапывающий с утра дождик перерос в самый настоящий ливень, отвесной стеной падающий с неба на землю. «Феррари», стоящая под окном, была окружена ореолом крошечных брызг от капель, разбивающихся о её корпус.
Как ни странно, это оказалось довольно умиротворяющим образом, унёсшим с собой не только болезненные воспоминания, но и саму боль, и, я, слегка приободрившись, с толикой стыда поведала Филу о своей реакции на обнаружившегося утопленника.
Он не выказал пренебрежения или презрения, только молча и понимающе покивал, когда я рассказала о том, как ослепла и оглохла, и затем спросил:
— А следы на полу? После трупа ведь должно было что-то остаться?
Этот вопрос также поставил меня в тупик и заставил помрачнеть сильнее, поскольку я совершенно отчётливо помнила, что ничего там не было, кроме дырок на стене.
— Нет, — нехотя покачала я головой. — Так что кроме специалиста по дайвингу я планирую в ближайшем будущем поискать также шулера-иллюзиониста, чтобы тот поведал мне о возможной реализации подобного сценария.