Звездная дверь
Шрифт:
— Хорошо, — безразлично согласилась я, унося по коридору свою хрупкую ношу.
Как я и предполагала — и как мне сказал Фил, душ нашёлся в первом же жилом помещении, представлявшим собой узкую комнату-пенал, в которой разместилась кровать, стол со стулом и высокий двустворчатый шкаф. Всё — металлическое, покрытое той же казённой серой краской, что и стены.
Сам душ довольно долгое время фыркал на меня, проталкивая по извилистым трубам воздушную пробку вперемешку с ржавчиной и пылью, после чего выдал струю мутно-чёрной жижи, неприятно напомнившей
«Нет», — дёрнула я за воображаемый поводок, не позволяя себе возвращаться даже мысленно к тому, что осталось за тяжёлой круглой дверью.
— Надо немного подождать, Рэй, — обратилась я к мальчику, оставленному в «спальне-кабинете» сидеть на кровати, укрытый толстым шерстяным покрывалом. — Грязная сейчас стечёт и потом пойдёт чистая.
Получив в ответ предсказуемое молчание, я тяжело вздохнула, подвигав ногой решётку слива из которой тянуло затхлостью и холодом — но не гниением, к счастью. Хватит с меня на сегодня тошнотворных запахов…
— Слёз ангелов у нас, к сожалению, не завоз — хотя, ручаюсь, при виде вот этого всего любой порядочный ангел заревел бы в три ручья, — но мы-то с тобой куда сильнее любых ангелов, правда? — я села рядом с Рэем, поглядывая периодически в сторону открытой душевой, где привинченный к стене шланг продолжал извергать грязь.
— Тебя надо бы одеть, малыш… Но для этого я должна буду отойти — ненадолго, поверь, буквально пара минут и я снова буду рядом. Ладно?
Я сама не знала, зачем всё это говорила. Просто не могла заткнуться и делать всё в скорбном молчании — даже несмотря на то, что мальчик демонстрировал какую-то терминальную апатичность и, кажется, совсем меня не слышал. Впрочем, чего удивляться — после такого-то стресса…
Тем не менее, мне было страшно бросать его одного. Но и таскать его с собой везде не казалось правильным вариантом, так что я, собравшись с силами и поминутно оглядываясь, всё же вышла на «охоту» за одеждой.
Конечно, стоило мне потерять Рэя из виду, как тревожность и нервозность накатили с новой силой, и лишь чудовищным усилием воли я заставила себя совершить марш-бросок до тех помещений, где я видела брошенные вещи поселенцев, заодно прихватив с собой кучу каких-то рубашек, после чего пулей помчалась назад.
В комнате, куда я ворвалась с бешено колотящимся сердцем, всё оставалось как прежде — не сдвинувшийся ни на дюйм в сторону мальчик, который даже бровью не повёл на моё возвращение, шумящая в душевой вода…
— Ну… х-хорошо, хотя бы с одеждой разобралась. И, кажется, нам повезло — уже можно мыться! — нарочито-бодро заявила я, прикинув, что вроде бы основная грязь действительно стекла, и из шланга теперь лилась относительно прозрачная вода.
Оставшимся минусом было то, что вода текла просто ледяная. Ни о каком подогреве, понятное дело, речь не шла, а переохлаждать Рэя мне сейчас не хотелось, но между заражением и простудой пришлось выбирать последнее.
В процессе отмывания мальчик не издал ни звука. Только изредка вздрагивал, когда холодная вода попадала на раны, или когда их касалась я. Мне было жаль его до слёз, но их все я, кажется, выплакала там, в пещере.
Без остановки я бормотала слова утешения и извинений, когда, как мне казалось, причиняла ему боль, но понимала, что достучаться до него таким образом у меня не получится.
Решение препоручить его заботам доктора Калагера возникло само по себе, почти спонтанно, когда я одевала Рэя непослушными и негнущимися от холода пальцами — сложнее всего оказалось застёгивать пуговицы, но я справилась, после чего, укутав его в тот самый шерстяной плед, села с ним на кровать.
«Да, это хорошая идея», — убеждала я себя, стуча зубами и крепче прижимая к себе «кокон», из которого сейчас только лицо и выглядывало.
У Калагера, при всех его особенностях, нельзя было отнять главного — истовой любви к своей профессии. И я вполне смела надеяться, что после оказанных ему услуг могу рассчитывать на ответную помощь.
А с оплатой этой помощи я разберусь…
За дверью раздались шаги и на пороге вырос Фил — хмурый и слегка запыхавшийся.
— Вижу, вы всё-таки разобрались с местным водоснабжением… — кивнул он, окидывая меня придирчивым взглядом. — Думаю, самое время возвращаться на поверхность, детектив — если, конечно, у вас нет желания тут задержаться.
— Нет, — коротко ответила я, сжав зубы и безуспешно борясь с сотрясающей меня дрожью. — Н-надо ух-ходить.
Гилмур нахмурился, цокнув языком, после чего, склонившись, забрал у меня укутанного мальчика и без особого труда поднял его на руки, кивнув себе за спину:
— В таком случае — рекомендую вам пробежаться до шлюза, если силы есть. Если нет — всё равно пробегитесь.
Мне очень захотелось ответить ему как-нибудь едко, но тратить на это дыхание показалось мне излишне расточительным, потому я последовала его совету и побежала трусцой по коридорам в сторону выхода — благо, заблудиться здесь было невозможно.
Процесс облачения в костюм и подъём наверх прошли для меня почти незаметно. Кажется, я уже не в состоянии была волноваться о чём-либо, кроме относительно сиюминутных проблем, вроде той — что делать с Рэем…
Единственной мыслью, которая оформилась у меня в голове, когда вода вновь обступила меня со всех сторон, было: «И почему я так боялась этого?». После всего пережитого тот страх казался таким далёким и смешным. Почти детским.
Оказавшись в сарае и с помощью Фила избавившись от снаряжения, я огляделась вокруг с толикой недоверия: всё здесь казалось каким-то нереальным. Слишком обычным, что ли? Эти шкафы со снаряжением, стол для инструментов… Да даже, чёрт возьми, компрессор! Единственной связующей «нитью» с тем Адом, что был внизу оставалась платформа — продукт чьего-то безумного гения, но её оказалось очень легко игнорировать.
Правда, когда мы вышли наружу — кое-что всё-таки пошатнуло эту мою невольную апатию…
Дождь прекратился. Небо, на котором не было ни единого облачка, окрасилось потрясающей закатной палитрой — невообразимо яркой и чистой, на контрасте с той промозглой серостью, что довлела над городом всё это время. Даже воздух, кажется, немного потеплел, и пах — пах так одуряюще чисто и свежо, в сравнении с бетонной затхлостью коридоров бункера, что у меня закружилась голова, а в носу слегка защипало.