Звёздная дверь
Шрифт:
– Да так, по делу… – я по привычке начала ковырять пальцем незаметную царапинку на столе. – Мне одного типа надо найти – можешь пробить, не проходил ли он через ваши базы?
– Что я слышу! Детектив в деле? – уже серьёзно, без улыбки, спросил Роджерс.
– Есть такое, – с гордостью ответила я. – Потом расскажу подробности, если захочешь…
– Долорес, надеюсь, мне не нужно напоминать тебе разницу между тобой и штатным детективом? – перебил меня этот зануда. – Я слышу твой голос, и он подозрительно бодрый. Значит, ты находишь этот заказ любопытным. А то, что ты находишь любопытным –
Я поджала губы, закатив глаза – пускай капитан и не мог этого увидеть:
– Бога ради, Роджерс! Не начинай. Ты же знаешь, я – сама осторожность.
Из динамика раздался хриплый и сардонический смех.
– Да, конечно. А я – пасхальный кролик, – едко заметил Роджерс, после чего глубоко вздохнул. – Ладно… кого тебе там надо пробить?
– Диктую по буквам, поскольку просто на слух чёрта с два это воспримешь, – буркнула я, после чего, под аккомпанемент «угу», «ага» и «есть» со стороны бывшего начальника, надиктовала ему диковинную восточную фамилию.
– Не хочу показаться расистом, но готов пенсию поставить, что этот твой Чекхванапутри связан с наркотой, – с некоторым сомнением протянул старик, когда я закончила.
– Мне нужно всё, что найдёшь. В идеале, конечно, адрес, где я могла бы найти этого Рамаяна, но сойдёт что угодно.
– Рамаян? – уточнил Роджерс.
– Р – как инициал. Рамаян, Раджеш… не знаю, первое, что пришло в голову – какие ещё ты имена знаешь из этой оперы? – пожала я плечами.
– Справедливо. Посмотрим, что удастся накопать.
– Спасибо! – воскликнула я. – Что бы я без тебя делала?
– Уверен – выкрутилась бы, – буркнул Роджерс, и я, насмешливо фыркнув, кивнула:
– Да, и параллельно нарыла бы кучу головняка. Ладно, до завтра управишься?
– Завтра? Ничего себе – срочность. Что стряслось-то?
– Да человек пропал, Эндрю Сонг, – как можно более нейтрально бросила я. – Вот, стараюсь найти его до того, как он всплывёт в Джеймсе.
– Ну если он пошёл туда топиться – черта с два всплывёт, – со знанием дела протянул Роджерс, шурша на заднем фоне какими-то бумагами. – Вообще странно… По моему участку нет пропавших без вести с такой фамилией.
– Миссис Сонг сказала, что её заявление не приняли – Эндрю пропал два дня назад. Но мы с тобой оба знаем, как это работает, – я выдержала небольшую паузу, в которую послушала сердитое сопение Роджерса. – Да-да. Пошевелятся в лучшем случае через неделю, в надежде, что пропажа сама найдётся. Но я не жалуюсь – в конце концов, теперь это мой хлеб.
– С маслом, небось? – неловко пошутил капитан, но быстро прикусил язык, прежде чем я разразилась гневной тирадой по поводу «колоссального заработка на воле». – Ладно-ладно, понял тебя. Завтра после обеда заезжай, часа в три – думаю, что-то будет.
Обменявшись положенными любезностями на прощание, я положила трубку.
Следующим пунктом в списке дел был визит к Фергюсу, но, взглянув на часы, показывавшие немногим меньше восьми вечера, я решила отложить его до завтра. Это полиция может заявиться к вам в любое время дня и ночи, если у них есть хоть какие-то подозрения… Частному же детективу лучше помнить о приличиях, если он не хочет на законных основания пойти к черту.
Раскурив сигарету и вытянувшись в кресле, закинув ноги на специально для этого дела приспособленный ящик из-под виски, стащенный у Стэнтона, я еще раз прокрутила в голове полученную за день информацию. Увы, для составления цельной картины ее было решительно мало – и, одновременно, слишком много.
Мысли крутились в голове неспешно, в такт медленно вращающемуся под потолком вентилятору, который рассеивал тянущиеся к нему дымные полосы, и друг с другом увязывались только тысячей «допустим». Тем не менее, опыт научил меня систематизировать данные сразу, не откладывая в долгий ящик, и я, положив перед собой «тот самый» блокнот, принялась заносить в него результаты первого дня, дополняя сделанные в самом начале записи о клиенте.
Через три часа, когда я покончила в том числе и с ниточно-картиночной схемой связей на пробочной доске, я решила, что на сегодня, пожалуй, хватит. Не имея под рукой фотографий фигурантов, я просто пометила их инициалы, разместив те на небольших прямоугольниках бумаги, нарезанных трудолюбивой Линдой.
Постояв ещё пять минут перед доской – очередная привычка, выращенная мной в процессе работы, – и позволяя себе «расфокусировать» внимание, я всё равно поняла, что выжать из себя что-то еще просто не смогу, так что приняла волевое решение приостановить дело до завтра, и направилась домой.
Разумеется, мой утренний прогноз оказался верным.
Во двор я въезжала осторожно, но всё равно, наверное, со стороны была больше похожа на мини-баркас, швартующийся у хилого причала, сколоченного из гнилых досок.
Я даже подумала, что, может, стоить оставить «додж» снаружи, на проезжей части, но быстро отвергла эту мысль – район был таким, что вполне могли и колёса полоснуть, если кому-то покажется, что я припарковалась «не так». Пусть их… В конце концов, не первая ночь в луже.
Единственный фонарь, моргающий тусклой бледно-жёлтой лампой, с трудом выхватывал из кромешной темноты озерцо, в котором едва просматривался настил, ведущий от парковки к подъезду.
Встинувшись на оставшееся место, рядом с блестящим под дождём «фордом» соседа с четвёртого этажа, я очень осторожно, бормоча тихие проклятия в адрес дождя, весны, климата и Небес, двинулась по доскам к подъезду.
Квартира встретила меня тишиной и промозглым холодом – порывом ветра на кухне распахнуло верхнюю форточку, выломав держащийся «на соплях» шпингалет, и за день на полу образовалась значительная лужа, которую я и обнаружила, когда искала источник мерзкого сквозняка.
Какое-то время поглазев на эту самую лужу и убедившись, что от созерцания она никуда не испарится, я, вздохнув, вернулась в коридор, где в небольшой кладовке хранились инструменты, оставшиеся от предыдущих жильцов. Найдя среди них отвёртку и вытащив из жестянки с мелочью шуруп, я вернулась на кухню и, забравшись на подоконник, прикрутила тот самый шпингалет на место, предварительно заузив отверстие обломанной спичкой. В лужу я бросила какую-то тряпку, поспешно назначенную половой, и решила, что домашних забот на сегодня достаточно.