Звездная каторга: Ария Гильденстерна
Шрифт:
Шаги протопали через площадку второго этажа к двери злосчастного кабинета. Заскрипела дверь. Ох, ну вот сейчас уж начнётся!
Началось! Будто звериный рык огласил высокие дворцовые своды:
— Гады!.. О, Космос, какие гады! — прозвучало голосом Рабена, доведенным яростью и отчаянием почти до неузнаваемости. — Эй, Диас! Маданес! — прозвучало уже с площадки в метре от вжавшихся в свою нишу Сони и Кая. — Когда надо, этих уродов никогда нет...
— В чём дело? — раздался снизу чей-то недовольный и властный голос. — Чего раскричался?
— Меня ограбили, сеньор Флорес! — принялся
12
А вот и Олаф. Без лишних слов проскользнул к двери чёрного хода, провёл по замку ключом. Открыто. Предупредил:
— Громко не топать!
Ну, топать никто и не собирался. Всем понятно, что чёрный ход проходит по зданию, где могут тебя услышать. И в этом здании, пусть даже не хватились пленницы, но коллекционного молота уже хватились.
Чёрный ход вывел на задний дворцовый двор, где, по счастью, пока не начались поиски. Удобно, что ищут-то всё же не человека, а предмет, который без большого труда можно вынести и парадным ходом.
В точности, как Олаф и ожидал, во дворе громоздились пластиковые ёмкости. Все пустые, все с клеймами Галактического Альянса. Видимо, в них-то и поступало на Эр-Мангали всё то, что Флорес предназначал для своего личного пользования.
— Эти два ящика теперь твои, — заявил Олаф беглянке. — Ну вот, издали будешь выглядеть, как грузчик. Ах да, спрячь подальше свой молот, здесь с такими не ходят.
Под внешней стеной, где ночную тьму разгоняли лишь редкие фонари, без приключений дошли до Транспортных ворот. Олаф загрохотал в металлическую створку.
— Чего надо? — нелюбезно откликнулся сторож.
— Поездка в Новый Джерихон, открывай! Рабен посылает.
— Олаф, что ли? А кто это с тобой?
— Пассажир. Ксенозоолог Майк Эссенхельд. С багажом, — Олаф кивнул на пластиковые ящики, за которыми Сони прятала лицо.
— А, этот... — сторож явно в каком-то журнале искал имя Эссенхельда. — Ну да, вижу... Так вы когда ещё должны были отправиться!
— Подзадержались чуток, — зевнул Олаф. — Слыхал, что за свалка была на концерте? Драйхорну бока намяли, остальной группе тоже досталось.
Скрежетнули ворота, и все трое: Олаф, Майк и его багаж — очутились в гаражах на территории шахтёрской части посёлка. Так просто?
Впрочем, без Олафа вряд ли бы что получилось. Если бы Кай вытягивал Сони своими силами, пришлось бы тогда прорываться в другие, парадные ворота. Это было бы драматичное, запоминающееся действо, о котором элитный квартал Нового Бабилона, не умолкая, гудел бы несколько дней. Все бы жалели Сони, жалели Кая, и ведь было бы за что пожалеть!
По ночным гаражам, где в высоких ангарах, предназначенных для космолётов, стояли рядами наземные машины, эти трое зашли так далеко, что людей поблизости не шуршало. А вездеходы не выдадут.
— Ну так что думаешь дальше? — поинтересовался у Кая Олаф.
— Дальше, я так понимаю, едем...
— Куда?
— В Новый Джерихон.
— С ней? — Олаф кивнул на 'багаж'.
— Ну да. В Новом Бабилоне теперь ей нельзя — сразу найдут.
— Так и в Джерихоне найдут. Там всегда рады угодить Флоресу.
А вот об этом, как и о многом
— Так куда же?
— Только в Свободный Содом. Из Содома нет выдачи.
Н-да... Выдачи-то нет... Вот только сам Свободный Содом — как бы не оказался для Сони страшнее всякого Флореса. Сбежать от одного похотливого козла туда, где таких целый посёлок?
— Не годится! — замотал головой Кай. — Туда и парня отправить стрёмно, а тут девушка. Слишком уж он содом! Слишком уж он свободен!
— Не скажи, — с явным сомнением в собственных словах проговорил Олаф. — Говорят, они там никого ни к чему вовсе не принуждают. А что спят все со всеми, ну так это свободный выбор. Кто не хочет — ни с кем не спит. Они ведь там не какие-то извращенцы, а убеждённые либертины. Это такая идеология, может, знаешь?
Как историк, Кай Гильденстерн, разумеется, знал, но как Майк Эссенхельд мог бы знать только на личном опыте. Да к тому же либертинаж в ХХIV веке — наверняка что-то новое по сравнению с древними образцами.
— Может, идеология, — сказал он, — а может, и биология. Кто их поймёт, что у них в одном месте взыграет при виде одинокой девушки?
— Одинокая девушка на Эр-Мангали нигде не будет в безопасности, — произрёк Олаф. — Но с ней, я так понимаю, целая группа. Которая, ну да, в меру сил, её защищает. И этой группе тоже здорово может попасть за её побег. Когда Флорес не может достичь цели, он назначает виноватого из числа тех, до кого легко дотянуться.
— Ой, — вдруг вспомнила Сони, — а как там мои ребята?
— Я их оставил там, у помоста, — Кай обмер, — специально предложил меня подождать...
— К счастью, решение о 'подождать' выполнить им не дали, — самая новая информация об 'Оу Дивиляй' отыскалась у Олафа. — Вытолкали в шею через Центральные ворота. И аппаратуру вышвырнули им вслед.
— В общем, они теперь в безопасности, — заключил Кай. — При условии, что вовремя свалят в тот же Содом.
13
Сборы в дорогу выдались суетливыми и хлопотными. Впрочем, так получилось, что суета и хлопоты выпали в основном не на долю Кая. Зато бедный Олаф так себя загонял, что уже казался вовсе не тем вероломным двойным агентом, как это было вчера с утра, а просто безвольным беднягой, который не в силах никому отказать: ни своим, ни чужим. Кто знает, может отчасти всё так и было.
Привести в гаражи целую рок-группу с аппаратурой, по возможности не разбудив весь немаленький шахтёрский квартал. Подобрать такой вездеход, чтобы был на ходу, и при этом группа с аппаратурой в нём хоть как-нибудь смогла разместиться. Договориться с привратниками, теми, что отмечают время и факт прибытия вездеходов. Обосновать для начальства странный выбор вездехода для поездки к Новому Джерихону и странный его маршрут (ага, через Новый Содом, который гораздо дальше!)
Пока вокруг Олафа всё шуршало, всё загружалось, продумывалось и догонялось, Кай себя чувствовал словно бы исключённым из общего процесса. Да, это, кажется, он весь процесс-то и запустил: ещё тогда, у двери в кабинет Рабена. Но как запустил? Просто свёл беглянку Сони с подлинным специалистом по устройству побегов. А дальше — дальше всё само завертелось, оставив его на обочине процесса.