Звездная Кровь. Пламени Подобный
Шрифт:
Заклинательница встретила его в темно-синем, почти черном женском асари — элегантном, подчеркивающем фигуру, с вырезом до середины бедра и узорчатым поясом. Волосы падали на плечи роскошными волнами, поддерживаемыми обручем венца, а прозрачно-серые глаза сверкали искоркой Звездной Крови — холодная красота Морвейн, когда она привела себя в порядок, немного ошеломляла. Заклинательница была полукровкой, и в ее жилах текло гораздо больше крови Аммос, чем в тех его детях, что сейчас жили на окраинах Круга…
Он предложил ей разделить ужин и высказал свое восхищение словами и взглядом.
—
— Вот твое серебро, — Один из Тысячи извлек Знак Трех Молний и аккуратно повесил ей на шею — тяжелый диск из серебряного лиора на темно-синем бархате, — и Морвейн замолкла, а потом произнесла, глядя на свое отражение в зеркальном полу:
— Да… так намного лучше. Снова благодарю, мой… господин.
— Обращайся ко мне — Подобный Пламени, — велел он. — Это имя долго будет моим на новом пути… Ты первая, кто получил мои Молнии, Морвейн.
— Благодарю, Подобный Пламени, — ответила она с достоинством. — Предписано небесами, что таких будет много, и я вижу, что нити наших судеб сливаются надолго. Я буду служить тебе и умирать за тебя. Чем я могу быть полезна сегодня?
— Просто раздели со мной ужин.
Она с удовольствием это сделала — и общество кель’Талас оказалось куда приятнее беседы с Азимандией. Они ели и говорили, и Один из Тысячи смотрел, как она управляется со столовыми приборами и пьет рубиновое вино из прозрачных бокалов. Он внимательно изучал ее, а она — его, ибо их прежние встречи были мимолетными.
О, кель’Талас была совсем не проста. Сорок циклов в Единстве и сто шесть в Вечности, сорок из которых — в кошмарном услужении Торию. Это время напитало ее мудростью, но оставило неизгладимые шрамы на душе. И даже новое отражение говорило, что Восходящая видела многое. Морвейн была очень красива — но не каждому пришлась бы по вкусу эта ледяная красота, в которой не было даже капли телесной притягательности. Редкий мужчина решился бы предложить ей дары — потому что такой бриллиант обжигает холодом даже на расстоянии. И дело не в пугающей руне, символизирующей третий глаз, что темнела над ее переносицей, а в том, что Морвейн была заклинателем духов, некромантом и провидицей, а общение с мертвыми требует специфических навыков, особого склада характера, железной воли и бесстрашия.
И да, ее холодный взгляд, выражение лица и полный ледяного спокойствия голос могли оттолкнуть и напугать неискушенного — но только не осколок Единого.
Он видел ее в виде живого трупа и принимал ее Клятву. Он дал ей новое тело и вместе с ней познал его. Она была его Руной — и стала первой из его избранных слуг. Их должны соединить прочные узы…
Морвейн получала удовольствие от каждого мгновения, смакуя пищу, питье, разговор и взгляды — а осколок Единого смотрел, как она хотела, и говорил то, что она желала услышать, и улыбался так, как нравилось ей.
Это было нетрудно — мысли людей, как и мысли многих кел всегда текли одними руслами, а язык тела выдавал их желания. Белый Дьявол познал множество женщин и знал их секреты — даже провидиц, сотню циклов проживших в Вечности.
Эта была ему нужна.
— Все ли в твоем Круге
— Нет, Подобный Пламени. Кель’Талас — древний род, и он ценит чистоту крови. Сотни циклов мы храним Курган Янтандера. Мой род, мой господин, один из шести, что правят Кругом Семи Древ. Если я вернусь туда…
Морвейн загадочно улыбнулась, но он все прекрасно понял.
— Расскажи о своем Круге побольше.
— Там растет семь светоносных Древ, посаженных на курганах демонов. Говорят, шесть были Ростками, когда… твоих Братьев сковали. Их посадили над склепами, и теперь Древа образуют большое кольцо великих Курганов, каждый из которых хранит кель-род. Мы перекрещиваем кровь только с ними, а остальные Народы подчиняются нам.
— Ваши рода призваны хранить скованных в курганах. От кого?
— От самих демонов и от тех, кто придет дать им свободу, — Морвейн прямо и спокойно смотрела на него. — От таких как ты, мой господин. И от тех, кто служит таким как ты.
— Но ты отринула старые клятвы. Ты больше не боишься демонов?
— Я видела демонов похуже внутри лживой Вечности. Я сама стала демоном, но ты вернул мне свободу. И теперь я здесь, с тобой, Подобный Пламени. Если нужно освободить тысячу демонов Забытого, чтобы повергнуть Небесный Трон, мы должны сделать это поскорее, мой господин. Я хочу, чтобы Вечность горела!
Холодная улыбка Морвейн превратилась в злой оскал. Ее ненависть была сильной и искренней, словно жар близкого костра. Один из Тысячи всецело разделял ее. Он кивнул:
— И ты, моя Восходящая, увидишь это. Сколько моих братьев скованы в Курганах твоего Круга?
— Шесть, мой господин. И каждый курган окружен множеством защитных рубежей. Долг каждого кель-рода — хранить и поддерживать их. В моем Круге не любят гостей. Но я проведу тебя в Курган Янтандера…
— А другие Братья? Как их имена?
— Я знаю еще два. Король Хвори и Моргейн. Говорят, я названа в ее честь. Остальные скрыты.
Каждый из Братьев был славен по-своему, и не всегда Слава была благой. Король Хвори — у него имелось много имен, а еще больше — прозвищ, и главное на языке Кел означало «Великая Эпидемия». Когда-то он стал кошмаром наяву для Вечности. Созданные им Руны выкосили половину Золотого Города, заставляя даже золотых кел разлагаться заживо, спасаясь только в бесконечных воскрешениях. Исцеляющие Руны и артефакты не помогали, и этот кошмар обитатели Вечности запомнили надолго, прежде чем все источники заражения удалось выявить и уничтожить.