Звездная сказка
Шрифт:
Я поднимаюсь одной из первых и тут же поворачиваюсь назад. Мой взгляд лихорадочно ищет бело-голубую форму в многоликой толпе, перескакивает с одной половины зала на другую.
– Рокси! Пара слов об этом процессе!
– Как вы относитесь к эвтаназии?
– Вы испытываете триумф от осознания, что Душитель пойман?
Я недовольно морщусь, старательно вытягивая шею, чтобы рассмотреть хоть что-то за спинами набежавших ко мне репортеров.
Впервые чужое внимание начинает меня раздражать.
– Разойдитесь!
– требует Дон, прикрывая меня от многочисленных вспышек камер.
– Все вопросы после суда!
Я хватаюсь за руку Дона, как утопающий за спасательный круг. Парень тащит меня прочь из толпы, но та начинает напирать еще интенсивнее. Увидев это, нам на помощь приходят двое полицейских в форме. Втроем им удается вывести меня из зала и сопроводить в небольшую комнатку ожидания.
– Ты в порядке?
– обеспокоенно спрашивает Дон, протягивая стаканчик с зеленым чаем.
– Норма, - улыбаясь, шепчу я и с благодарностью смотрю на приятеля.
Что бы я делала без него? Без Май? Без Эридана? Наверное, выла бы от тоски в своей квартирке, пока соседи не подали жалобу, обвинив меня в издевательстве над животными.
– Я уговорил Май на ужин, - сознается Дон, присаживаясь рядом со мной на диванчик.
– Сначала, правда, она очень долго отпиралась, но, услышав, что за все плачу я, мигов подобрела.
– Да неужели?
– недоверчиво заламываю бровь.
Май и ужин в ресторане - это все равно, что две параллельные линии. Сложно даже представить, как тяжело ей было ответить согласием. А уж чего ожидать от девушки в непривычной для нее ситуации, пожалуй, ни один выдумщик кино-реальностей не скажет.
– Представь себе!
– Дон счастлив и не скрывает этого.
– Пообещала даже одеть что-то посимпатичнее.
А вот последняя фраза полицейского делает согласие Май более логичным.
Я подношу стаканчик с чаем к губам, но вместо того, чтобы сделать глоток, прячу улыбку. Мне кажется, или Дон организовал этот дружеский ужин, только для того, чтобы пришла Май? Мне кажется, или Май согласилась побыть немного девушкой только для того, чтобы угодить нашему общему приятелю? Мне кажется, или я в этой ситуации выступаю третьим лишним?
Мысль о возможной симпатии одного моего друга к другому заставляет меня вспомнить еще об одном человеке.
– Я вчера встречалась с Риком-Молотилкой, - неожиданно признаюсь я и чувствую легкий румянец на щеках.
– Мы гуляли всю ночь, пока у меня не заболели ноги. И... Наверное, я хочу встретиться с ним еще раз...
После тих слов мне становится стыдно. Кровь приливает к щекам и обжигает меня мучительным чувством вины.
– Окс, ну, ты чего!
– неожиданно возмущается парень, беря меня за руку.
– В этом нет ничего неправильного, так что не вини себя.
Я согласно киваю, чтобы поскорее закрыть и больше не развивал эту тему. Правильно-неправильно, да какая в черную дыру разница, если я все равно ощущаю себя предательницей по отношению к Баку?
– Дон, мне показалось, или в зал действительно зашли военные?
– как бы между прочим интересуюсь я и делаю пару глотков остывшего чая.
– Да?
– Дон удивлен.
– Ну, возможно, что кто-то из официальных представителей прилетел на суд. Это, в принципе, ожидаемо. Все-таки межгалактический флот пытались обвинить...
– Дон! Окс!
– перебивает его зашедший в комнату детектив Снай.
– Судья возвращается.
– Так быстро?
– удивленно поднимает брови молодой парень.
Я невольно смотрю на свой браслет связи. Судье потребовалось всего семь минут для принятия решения.
Мы втроем торопливо возвращаемся в зал. В дверях образовалась небольшая толкучка желающих попасть внутрь, но двое полицейских помогают нам пройти первыми.
Проходя между полупустыми рядами, я чувствую чей-то взгляд и резко поворачиваюсь. Глубокая сосредоточенная складка на переносице, легкая улыбка на губах и нечто завораживающее во взгляде.
Ти-ван...
– отбивает сердце и начинает биться в три раза чаще.
Я поспешно отвожу взгляд, зачем-то притворяясь, что не узнала его, и быстро сажусь на свое место.
– Эй, ты в порядке?
– наклоняется к моему уху Дон.
– Что?
– потерянно переспрашиваю я.
– Ты дрожишь...
Обратная аннигиляция! Я ведь знала, что он где-то в зале, так почему ощущаю себя так, словно один его взгляд выбил опору у меня из-под ног.
– Н-н-н...
Я хочу сказать 'нервы', но чувствую себя так, словно забыла, как разговаривать. Дон крепко обнимает меня за плечи и прижимается губами к моему виску.
– Все почти закончилось, - шепчет он.
– Потерпи, Окс. Еще немного, ладно?
В этот момент входит судья, и весь зал в едином порыве поднимается, чтобы поприветствовать его. Дон вынужденно выпускает меня из объятий, но вместо этого сжимает мои пальцы.
Мы садимся обратно, и судья громким поставленным голосом зачитывает приговор. Я внимательно наблюдаю за тем, как шевелятся губы мужчины, понимаю каждое сказанное им слово, но никак не могу состыковать эти слова в предложения.
Что происходит? А главное, почему я так необычно реагирую на Тивана?
Меня всю переполняет энергия. Мне хочется ерзать, мять что-нибудь пальцами, на худой конец встать и выбежать из зала, но я усилием воли заставляю себя сидеть на месте с идеально прямой спиной и гордо вскинутым подбородком. И только легкая дрожь выдает мои настоящие чувства.
Дон поворачивается в мою сторону, недовольно хмурится и начинает успокаивающе поглаживать мою ладонь. Это в определенном роде помогает, но не совсем.
– Даниэль Фара приговаривается к эвтаназии...
– эти слова пробиваются сквозь вату, оградившую мое сознания, а следом я слышу пробирающий душу полувскрик-полустон.