Звездный час адвоката
Шрифт:
– Вам нравится эта музыка? Вы катаетесь на лыжах? Сегодня изумительная погода. Почему бы нам не пойти в парк и не уединиться в укромном уголке? Я знаю там чудную скамеечку возле заброшенного пруда…
Нет, тогда бы он счел меня легкодоступной девицей и решил, что я думаю только об одном. Черт! Но я как раз думала об этом, правда, никак не могла для себя решить, что лучше: чистая светлая любовь без оттенка пошлости или безудержная страсть, срывающая мосты. Тогда я еще не знала, что любовь и страсть могут идти под руку, как верные друзья. Пуританское воспитание моих родителей давало о себе знать. Я не могла вообразить себе Ассоль,
– Ты сама виновата, – говорила мне подруга. – Парни боятся тебя. У тебя такой вид, что, кажется, ты заорешь благим матом, если до тебя дотронешься пальцем: „Караул! Меня насилуют!“
Мою подругу никто не мог упрекнуть в излишней доступности, хотя она перебрала уже половину факультета. Но делала она это так, что у парней создавалось впечатление, что используют их, а не наоборот. Тот самый Валентин и моя подруга были культовыми фигурами нашего института, на которых равнялись и которым завидовали. Сами они заключили между собой что-то вроде пакта о ненападении и вели себя соответственно, делая вид, что не очень-то интересуются любовными победами друг друга.
– С ним не стоит связываться, детка, – говорила подруга. – Это все равно что занимать очередь к хорошему массажисту. Записываешься заранее и ждешь два часа, чтобы потом, получив свою часть удовольствия, уступить место другой девочке, занявшей эту очередь позже.
Подруга была абсолютно права, но я уже для себя все решила: моим первым мужчиной станет Валентин!
На ту самую дискотеку, которая должна была стать поворотной в моей судьбе, я оделась соответственно. Короткая джинсовая юбка, купленная на рынке у кооператоров, переливающиеся колготки с лайкрой и китайская шелковая кофточка, алая, как знамя коммунистов! Я казалась самой себе сногсшибательной, яркой и какой-то необыкновенно взрослой, то, что нужно для вечера, когда решается твоя судьба. Но для того, чтобы „мою красоту“ раньше времени не заметили родители, я завернулась в свой обычный серый плащ. Косметику я положила в сумочку и потом, сидя в женском туалете института, битый час рисовала себе взрослое лицо. Старания мои увенчались успехом. Черные стрелки взмывали к вискам, делая мои глаза похожими на хищные, кошачьи. Губы напоминали спелую вишню, ну а щечки играли румянцем, отражая сполохи моей китайской кофты. В общем, техническая часть была выполнена безукоризненно. Дело оставалось за тем, чтобы пробудить в себе дремлющий артистический талант…
Дискотека должна была состояться в холле института, под высокими сводами колонн, напротив входа. Отовсюду нещадно дуло. Промозглый осенний воздух попадал в помещение через двери, которые все время открывались, пропуская желающих повеселиться на осеннем балу. Но мне было жарко, должно быть, от предвкушения тех самых объятий, в которые я должна была попасть сразу же после окончания музыкальной части. Я торчала в вестибюле, кутаясь в свой серый плащ и дожидаясь, когда же в дверях появится Он.
Конечно, Валентин опоздал. В холле уже вовсю метались яркие огни цветомузыки, когда он вместе с очередной своей спутницей пересек зал, словно не замечая царившего вокруг веселья. Останавливаясь, он здоровался за руку с ребятами, перекидывался с ними ничего не значащими фразами и внимательно оглядывал танцующих девушек. Однако идущая с ним об руку Даша крепко
Я немного приуныла, полагая, что вырвать Валентина из цепких коготков этой хищницы будет непросто. Но ведь Даша была глупа как пробка и начисто лишена воображения, в то время как у меня голова работала на „отлично“. Парочка отправлялась в вестибюль, чтобы оставить там верхнюю одежду. Мой наблюдательный пункт находился там же.
– Не знаю, что лучше, – жеманно говорила Даша, растягивая слова, как жевательную резинку. – Накинуть кофточку или все же остаться без нее? Здесь так дует! Не хватало еще застудить грудь!
– Этого делать не стоит, – проговорил Валентин, приглаживая волосы расческой перед зеркалом.
– Котик, я на секунду смотаюсь в туалет, – пропела грудастая девица. – Обещай, что дождешься меня.
– Куда я денусь, дорогая? – отозвался он, провожая ее долгим взглядом. Каблучки Даши стучали слишком самоуверенно.
Путь был свободен. Настала пора переходить к решительным действиям. Я подошла поближе, вроде бы для того, чтобы привести себя в порядок и поправить локоны. Быстрым движением я скинула плащ, который, шурша, как осенняя листва, упал на пол.
Заметив багряные сполохи за своей спиной, Валентин обернулся и застыл, глядя на меня. Я стояла с расческой в руке, поднятой над головой.
– Добрый вечер! – произнесла я, старательно улыбаясь.
– Добрый… – проговорил он, осматривая меня с головы до ног, как кобылу на племенной выставке. Должно быть, мой внешний вид пришелся ему по вкусу, потому что он заулыбался мне в ответ и ловко, одним движением руки, поднял с пола мой плащ. – Я сдам это в гардероб. Красивым девушкам не стоит утруждать себя, когда вокруг есть столько воспитанных мужчин.
Он сдал плащ в гардероб и протянул мне номерок.
– Какая незадача! – огорчилась я, проводя руками по своим бедрам. – Мне некуда положить эту штуку. У меня нет карманов.
– Не беда, – отозвался он, пожирая меня плотоядным взглядом. – Зато у меня куча карманов. Я могу сдать один из них в аренду.
– Это будет мило, – сказала я, улыбаясь своей „вишенкой“. – Если вздумаешь уйти раньше, найдешь меня в баре.
Баром назывался институтский кафетерий, в котором можно было купить пирожки и кофе. В праздничные дни находчивые студенты приносили туда с собой спиртное и, заказав томатный сок, сооружали себе „кровавую Мери“. Так и сидели, болтая о том о сем, потягивая напиток через трубочку.
Я улыбнулась Валентину, услышав за спиной перестук каблучков Даши. Девушка поспешно возвращалась, чтобы прибрать к рукам принадлежавшую ей собственность, но, похоже, молодого человека это не слишком-то обрадовало. За то время, которое подруга провела в уборной, его планета совершила резкий разворот и ушла на чужую орбиту. Я просто чувствовала лопатками его пристальный взгляд.
Отвечая на приветствия и комплименты, я затерялась в толпе танцующих, ощущая себя при этом Золушкой на балу. Всеобщее внимание было мне внове. Оно ударяло в голову, как шампанское, и заставляло меня безудержно смеяться, говорить глупости и совершать безумства. Решительно развернувшись, я отправилась в кафетерий, где за столиком в углу заметила группу знакомых студентов.