Звездный демон
Шрифт:
– Не смей просить за них! Они преступники! – приказал ей яростный Мерсу. – Если не оставишь этих мыслей, я сочту, что и ты такая же!..
– Я не буду за них просить, - чистосердечно сказала Киа. Она знала, что умолять это чудовище в золотой маске бесполезно. – Я только хочу узнать, не осталось ли во дворце вещей моего отца, которые я могла бы забрать себе.
– Это проклятые вещи!.. – дернулся было Мерсу; но вдруг остыл. Жена сказала хорошо. Добро преступников должно доставаться праведным людям.
– Хорошо, иди, я тебе разрешаю.
Киа сдержанно поклонилась
Пока она собиралась во дворец, в голове ее лихорадочно кружились мысли, которых Киа никак не могла ухватить: зачем она делает то, что делает? Чего хочет?
Потом Киа оставила раздумья и положилась на судьбу. Она просто не могла больше сидеть сложа руки.
Киа доставили во дворец на носилках, как и в прошлый раз. И, как и в прошлый раз, она оставила своих носильщиков позади и направилась ко дворцу. Может быть, пропустят?
Киа почти не надеялась на это; ее и не пропустили.
После случая с Менесом дворцовая стража смотрела в оба.
Киа побрела в сторону пустыни, чувствуя, что слезы наворачиваются на глаза – она вспомнила, как на этом самом месте они с Менесом чуть не предались любви; но что-то им воспрепятствовало. Как препятствует всегда.
Киа остановилась и огляделась; горячий ветер ерошил волосы, песок лез в глаза, и Киа раздраженно протерла их. Недалеко от дворца, вне ограды, располагалось сооружение, о назначении которого Киа знала давно: посадочная площадка для виман. Киа еще ни разу не приближалась к ней.
Сама не зная зачем, Киа побрела к квадрату каменных стен.
Ей хотелось хотя бы прикоснуться к мужской силе, к свободе. Ах, почему она не мужчина!
Стражник, охраняющий вход на площадку, вдруг угрожающе щелкнул копьем: на конце его раскрылся огненный цветок. Киа вздрогнула и остановилась, потом грустно улыбнулась.
Она могла бы продолжить путь – и идти, пока ее не застрелят. Почему нет?
Киа повернулась и побрела обратно, к своим рабам. Что у них за разум, интересно, вяло думала она. Наверное, место, которое полагается занимать разуму, у рабов занимает страх.
Кто в Та-Кемет не раб?
========== Глава 20 ==========
Спустя несколько месяцев Неру исполнилось пятнадцать лет, и он получил в пользование виману.
Сын дворцового стражника-“Хора” готовился в свой черед принять соколиную маску и копье, заступив на место отца, который уже утрачивал силу и лоск, необходимые для такой почетной должности. Охранители бога должны были сами выглядеть как боги, неподвластные смерти. А возраст отца Неру уже подходил к сорока годам – старость для служения божественной особе. Скоро его должны были удалить от двора и сослать в удаленный гарнизон: доживать свои дни на службе без маски, с обыкновенным луком и копьем. Хотя они едва ли пригодятся – вся Та-Кемет в таком страхе перед Ра и звероголовыми богами у него в подчинении, что и простым солдатам едва ли можно опасаться каких-нибудь выступлений.
Зато тем, кто когда-то состоял в страже Ра, была обеспечена
Хотя вся земля со всем, что на ней произрастало и кормилось, принадлежала Ра.*
Состарившихся отцов подпирали и молодые сыновья, заступавшие на их места в войске или страже. Неру знал, что скоро станет кормильцем своего отца, и служил усердно – и его быстрые успехи позволили ему добиться для себя особенных отличий. Летательных аппаратов у Ра имелось не так много, и пилоты особенно ценились. До соколиной маски Неру еще не дорос; но виману он начал осваивать заблаговременно.
Скоро ему предстоит облетать Та-Кемет, зорким соколиным глазом высматривая непорядок – и поражать мятежников небесным огнем, буде таковые найдутся…
А пока Неру упражнялся под руководством учителя, осваивая полет на чудесной машине над пустыней, делая все более широкие круги и опасные виражи, пугая шакалов и коз; но каждый раз к вечеру смирно возвращался на площадку, где птицы бога дожидались очередного полета под охраной божественных воинов.
Виманам велся строжайший учет – пожалуй, более, чем каким-либо другим аппаратам Ра. Это была техника, таившая в себе наибольшую опасность. Если бы Неру сбежал, улетев на доверенной ему вимане, и стражников, охраняющих эти аппараты, и его учителя немедленно бы казнили.
Не говоря о том, что таким поступком Неру убил бы своего отца, старого честного служаку.
Как Ра умел связывать людей - любовью, страхом и долгом!
Хотя, вероятнее всего, Неру просто не удалось бы сбежать таким образом. За ним в погоню тотчас устремились бы опытные воины-пилоты, обученные, помимо прочего, и сражениям в воздухе; Неру нагнали бы и сняли выстрелом, после чего, тем не менее, казнили бы и его учителя, и его отца.
Юноша, у которого наконец открылись глаза, слишком хорошо понимал все это, чтобы попытаться воспользоваться дарованными ему преимуществами.
Менес заканчивал подготовку в отдаленном северном гарнизоне – очень далеко от южной столицы. Вначале к нему относились с подозрением и неприязнью, зная, что дыма без огня не бывает: отрешению от почетнейшей службы в Мен-Нефер-Ра должна была быть причина. Но Менес показал себя таким исполнительным и стойким юным солдатом, что вскоре и на новом месте оказался на хорошем счету.
Причину ссылки он, глядя открыто и честно, объяснял происками завистников, ревниво относившихся к сыну знатного человека, которого ожидало блестящее будущее.
Ему не сразу, но поверили – после того, как Менес заявил, что будь он истинно виновен в преступлении против бога, его бы казнили. Почему, в таком случае, Ра поверил клевете и сослал сына начальника стражи, никто не задумался. Ведь Ра – всеведущ, разве можно обмануть его око?
Но люди, окружавшие Менеса, в большинстве своем не были склонны к размышлениям. Они не были подготовлены к размышлениям ни воспитанием, ни теперешней службой. Пища, волею Ра питавшая умы воинов в гарнизонах Ра, была очень скудна.