Звездный хирург. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
— Не было ли доклада о Сулу перед тем как вышла из строя связь? — спросил Кирк.
— Доктор Маккой держал его в лазарете под мощными транквилизаторами, — сказала лейтенант Юхэра. — С тех пор ему не стало хуже, но все анализы отрицательные… Мне показалось, что у него есть некая идея, но, прежде чем смог изложить ее, Принцли его отключил.
— Да, теперь самая неотложная проблема — Принцли.
Вошел посыльный и отдал честь.
— Сэр, привет от мистера Скотта, и у вас теперь есть обходная цепь от батарей, питающая рулевое управление. Мистер Скотт предпринимает попытку
— То есть времени у нас почти не останется, — сказал Кирк. — И запуск двигателей на полную мощность займет три минуты. Привет от капитана мистеру Скотту и скажите ему, чтобы прорубался любым способом и не жалел никаких цепей, кроме главных.
— Сейчас послушайте вот что, — произнес голос Принцли. — В будущем все члены экипажа женского пола будут должны позволить своим волосам свободно спадать на плечи, а также сдержанно использовать косметику. Повторяю, женщины не должны выглядеть накрашенными.
— Сэр, — сказал Спок.
— Одну секунду. Я хочу, чтобы двое стражей безопасности присоединились к группе мистера Скотта. Принцли может быть вооружен.
— Я уже сделал это, — сказал Спок. — Сэр…
«…Широк океан и глубок…»
— Сэр, я заболел, — сказал Спок официально. — Прошу разрешения явиться в лазарет.
Кирк прижал руку ко лбу.
— Симптомы?
— Только общее недомогание, сэр. Но имея в виду…
— Да, да. Но вы не можете попасть в лазарет; все отсеки задраены.
— Тогда прошу разрешения, чтобы я был заперт в моей каюте, сэр. Я могу до нее добраться.
— Разрешение дано. Эй, кто-нибудь, найдите ему сопровождающего!
Когда Спок вышел, Кирка внезапно осенила другая тревожная мысль. А если предположить, что Маккой теперь тоже заболел, что бы это ни было? Кроме Спока и ныне покойного Тормолена он дольше всех подвергался воздействию болезнетворного начала, а Спок, возможно, был просто необычайно устойчив.
— Лейтенант Юхэра, вы можете также оставить свою консоль, в данный момент она для нас бесполезна. Найдите себе кусок телефонного кабеля и прослушивающее устройство, и идите между обшивками к той переборке, что над лазаретом. Вы сможете слышать Маккоя, хотя и не сможете говорить в ответ; привлеките его внимание и ответьте ему тюремной азбукой. Передавайте его слова мне при помощи карманного передатчика. Действуйте.
— Да, сэр.
После ее ухода Кирк остался на мостике один. Делать ему было нечего, кроме как расхаживать и смотреть на большой экран. Двенадцать минут.
Потом в заднем кармане Кирка заверещал зуммер. Он выдернул свой передатчик.
— Кирк здесь.
— Лейтенант Юхэра, сэр. Я установила контакт с доктором Маккоем. Он говорит, что полагает, что у него есть частичное решение, сэр.
— Спросите его, что он имеет ввиду под «частичным»?
Последовала мучительное ожидание, пока Юхэра, по-видимому, по буквам передавала это сообщение постукиванием по внутренней обшивке. Металл был толстым; вероятно, она пользовалась молотком, и даже так стук лишь слабо проникал сквозь него.
— Сэр, он хочет выпустить что-то — какой-то
— Это звучит как типичное для Маккоя предостережение — но спросите его, как он сам себя чувствует.
Снова долгое ожидание. Потом:
— Он говорит, что чувствовал себя очень больным, сэр, но сейчас в порядке, спасибо противоядию.
Это могло быть правдой и могло не быть. Если Маккой сам был болен, не было способа предугадать, что он действительно готовится выпустить в корабельный воздух. С другой стороны, отказ ему в разрешении не обязательно остановит его, в любом случае. Если бы только прекратилось это чертово пение! Размышлять под такой аккомпанемент было совершенно невозможно.
— Попросите его, чтобы Сулу сказал что-нибудь; посмотрим, покажется ли он вам здоровым?
Еще ожидание. Теперь оставалось только десять минут — три из которых должны будут использоваться для вывода двигателей на полную мощность. И никто не скажет, как быстро станет распространяться антидот Маккоя, или как долго ему нужно будет воздействовать.
— Сэр, он говорит, что лейтенант Сулу обессилен и он не хочет будить его, пользуясь свободой действий, предоставленной ему его полномочиями. У Маккоя была эта свобода действий, если быть точным. Но это могло быть также и коварной уловкой расстроенного ума.
— Хорошо, — тяжело сказал Кирк. — Скажите ему, пусть начинает.
— Слушаюсь, сэр.
Несущая волна Юхэры со щелчком исчезла, и Кирк положил в карман передатчик, чувствуя полную беспомощность.
Девять минут.
Потом голос Принцли запнулся. Видимо, он забыл некоторые слова своей бесконечной песни. Потом он пропустил целую строку. Он попытался продолжить, напевая «ла-ла-ла» вместо слов, но скоро это тоже замерло.
Тишина.
Кирк чувствовал удары собственного сердца и невольно прислушивался к себе. Насколько он мог судить, с ним было все в порядке, кроме головной боли, которая, как он теперь понял, была у него уже больше часа. Он быстро, широко шагнул к консоли Юхэры и вызвал двигательный отсек.
Громкоговорители со щелчком включились, и голос Принцли неуверенно произнес:
— Здесь Принцли.
— Мистер Принцли, это капитан Кирк. Где вы?
— Сэр, я… я, кажется, в отсеке двигателей. Я… покинул пост, сэр.
Кирк вздохнул с облегчением.
— Ничего. Немедленно дайте нам энергию. Затем откройте дверь и впустите главного инженера. Станьте в стороне, когда вы сделаете это, потому что он пытается ворваться с фазером на полной мощности. Вы все поняли?
— Да, сэр. Энергия, затем дверь — и отойти. Сэр, что происходит?
— Сейчас неважно, просто сделайте это.
— Да, сэр.
Кирк отключил экстренную герметизацию. Тут же послышался тяжелый катящийся звук открывания аварийных дверей между отсеками: будто камень откатывался от надгробья. Нажав на кнопку общей тревоги, Кирк закричал: