Звездный хирург. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
Она медленно двинулась вперед, к двоим ждущим мужчинам. Силы оставили ее. Она сначала споткнулась, а потом неожиданно упала.
Маккой оказался рядом с ней в тот же миг, ища ее пульс. Флинт тоже стал на колени рядом. Маккой медленно покачал головой.
Кирка словно ударили под дых.
— Что… случилось? — спросил он.
— Она любила вас, капитан, — негромко сказал Спок, — и Флинта — как учителя, даже как отца. Прошло недостаточно времени, чтобы укротить ужасающую мощь и противоречия ее вновь обретенных чувств. Она не могла вынести мысли о том, чтобы ранить кого-то из вас. Радость любви сделала ее человеком; муки любви Погубили
Флинт склонил голову, он был сломлен.
— Ты не можешь умереть, мы будем жить вечно… вместе. — Он зарыдал. — Райна… дитя мое…
Рука Кирка сама собой легла на его плечо.
Кирк сидел за столом в своей каюте, опустошенный, в полумраке предаваясь тягостным мыслям. Дверь открылась и вошел Спок.
— Спок, — сказал Кирк, не глядя на него.
— Эпидемия укрощена и более не представляет угрозы. «Дерзость» — на курсе 513 румб семь, как вы приказали.
— Очень молодой и одинокий мужчина… очень старый и одинокий мужчина… мы сыграли в довольно скверном спектакле, да? — Он склонил голову. — Если б я только мог забыть…
Голова его пала на руки. Он уснул. Влетел Маккой.
— Джим, те показания трикордера по господину Флинту в конце концов увязаны друг с другом. Мафусаил умирает… — Тут он заметил позу Кирка и добавил тихо: — Слава Богу… Наконец-то спит.
— О чем вы хотели сообщить, доктор?
— О Флинте. Покинув Землю с ее взаимосвязью полей, в которой он сформировался и с которой был в совершенном равновесии, он пожертвовал бессмертием. Он проживет остаток нормальной человеческой жизни… и умрет.
— То будет скорбный день для меня. Он знает?
— Я сам ему сказал. Он собирается посвятить свои последние годы и свои гигантские возможности, чтобы улучшить положение человечества. Кто знает, чего он сможет достичь?
— Действительно, — сказал Спок.
— Это все, я думаю. Я скажу Джиму, когда он проснется, а можете и вы. — Он посмотрел на Кирка с глубоким сочувствием. — Учитывая долговечность его противника… на самом деле вечный треугольник. Вы не поймете, да, Спок? Я жалею вас больше, чем его. Вы никогда не узнаете, до чего может довести мужчину любовь — до неистовства, до невзгод, до порушенных правил, до отчаянного риска… до славных неудач и до славных побед… потому что слово «любовь» не начертано в ваших книгах.
Спок безмолвствовал.
— Хотел бы я, чтобы он ее забыл.
Все та же тишина.
— Доброй ночи, Спок.
— Доброй ночи, доктор.
Спок молча взирал на Кирка еще несколько мгновений, а затем осторожно сходил закрыть дверь за Маккоем. Потом вернулся к Кирку. Его руки подплыли к упавшей голове спящего, коснулись ее кончиками пальцев. Он сказал, очень нежно:
— Забудь…
Джеймс Блиш
ПУТЬ В ЭДЕМ
Подчиняясь приказаниям Федерации действовать к с можно более деликатно, «Дерзость» нуль-транспортировала на борт тех шестерых, что захватили крейсер «Аврора». Среди них был единственный сын катуллианского посла; тем временем переговоры между Федерацией и послом находились в решающей стадии. Ясное дело, никто из шестерых не был силен в управлении крейсерами; пытаясь скрыться, они ухитрились угробить
— Скотти, они на борту? — сказал Кирк в переговорное устройство, вмонтированное в командирское кресло.
— Так точно, капитан. Целая толпа.
— Проводи их в зал заседаний, с ними надо поговорить как следует.
Из переговорного устройства доносились звуки голосов, сливавшихся во все более громкий гул. И вдруг среди этого гула отчетливо послышался женский голос:
— А зачем нам это?
Тут Чехов резко вскинул д того склоненную голову; лицо его стало полем битвы между «да это же…» и «не может быть!». Потом мужской голос произнес: «Скажите Герберту, что это не! пойдет».
И все с готовностью забубнили нараспев: «Не пойдет, не пойдет, не пойдет, не пойдет…»
— Что происходит? — спросил Кирк.
— Они отказываются, сэр, — отозвался Скотт, перекрикивая песнопение.
— Почему?
— Я не знаю. Сидят тут на полу всей толпой, и все. Да вы их сами слышите. Вызвать службу безопасности?
— Не надо, я сейчас сам спущусь. Сулу, возьмите управление на себя.
Они со Споком услышали продолжавшееся песнопение задолго до того, как добрались до транспортерного отсека. Эти шестеро и вправду выглядели, как «целая толпа». На одном был незатейливый халат, а на других — и вовсе почти ничего; на одеждах красовались вышитые цветы, на телах — нарисованные. Вся эта «толпа» — трое девушек и трое мужчин — была примерно одного возраста (лет двадцати с небольшим), кроме одетого в халат. Они сидели на корточках, вокруг все было завалено музыкальными инструментами.
— Мы не в настроении, Герберт, — сказала одна из девушек; судя по голосу, это ее Кирк слышал по внутренней связи. Остальные опять забубнили «Не пойдет».
— Который из вас Тонго Рэд? — крикнул Кирк.
Песнопение постепенно умолкло, и вновь прибывшие с любопытством стали поглядывать то на Кирка, то на одного из своих, симпатичного гуманоида, который, несмотря на свое одеяние, источал тот неуловимый аромат, что часто сопутствует богатству и знатности. Гуманоид встал и устремился вперед, храня едва ли не оскорбительное молчание.
— Вы не под арестом только благодаря влиянию вашего отца, — ощетинился Кирк. — В дополнение к пиратству, вам можно предъявить обвинение еще и в нарушении правил полетов, и во вторжении в неприятельское космическое пространство, и в том, что вы подвергли опасности чужие жизни — как, впрочем, и свои.
— Какое еще неприятельское космическое пространство? — спросил Рэд.
— Вы были в ромулианском секторе, когда мы вас выдернули.
— О, — сказал Рэд, — мое сердце полно сожаления.
— И вдобавок вы стали причиной межзвездного инцидента, способного разрушить все договоренности, достигнутые между вашей планетой и Федерацией.
— Ох, крепко ты целуешь, Герберт!
— Если у вас есть объяснение, я готов его выслушать.
Рэд посмотрел на мужчину постарше — того, в халате, но ответа не дождался, сел рядом с другими и скрестил руки. Кирк обернулся к Споку.
— Отведите их в лазарет на медосмотр. Они могли облучиться при взрыве «Авроры».
Тотчас опять загудело: «Не пойдет…». Кирк стал было перекрикивать его, но вмешался Спок:
— С вашего разрешения, капитан…
Он сложил руки: большой палец — к большому, указательный — к указательному, в форме яйца, и произнес: