Звездный кадет
Шрифт:
Преимущество живого пилота над автоматами, которые давно пытались поставить на службу, было в нестандартных реакциях, в умении избегать шаблонов. Это умение, свойственное живому разуму, не поддавалось копированию. И всё же автоматы использовались, для прикрытия и создания необходимой плотности на ключевых огневых направлениях. Поэтому следующим навыком, который осваивал будущий пилот после того, как учился чувствовать машину как своё собственное тело, был интуитивный анализ поведения противника. Умение вычленить реальную угрозу, живого пилота в массе дронов-имитаторов. Это далеко не всегда было просто.
Сложнее всего было приучить себя к трёхмерному восприятию
Дни они проводили в симуляциях, практически, безвылазно. На внутривенном питании. Не слишком полезно для здоровья – но о таких мелочах, похоже, никто не думал.
Ночью же Дину снился космос. Только не такой, каким он видится на истребителе, полный опасностей и колючих тревог. Ему виделась тёплая пустота. Звёздный океан возможностей. Предчувствие чуда. Так было в детстве, когда он ждал какого-то события и пытался фантазировать, каково это будет на самом деле. Перед первой поездкой на море. Или перед первым дальним походом. Или накануне орбитальной экскурсии с группой школьников, которых поощрили после победы на школьных конкурсах знаний…
В жизни всё обычно оказывалось не так, как представлялось. Только в старших классах Дин начал понимать, что это предчувствие чуда перед важными событиями – оно ценно само по себе.
Вот только почему оно вдруг появилось во сне, в тот момент, когда он летел на реальную войну? В то время, когда у него был очень большой шанс погибнуть реально?
Как ведь странно всё сложилось… он неожиданно разбогател, но всё равно решил осуществить свою детскую мечту. И вот теперь эта мечта, похоже, его погубит.
До отлёта им даже не дали проститься с родителями.
Непосредственно перед посадкой в транспорт Дин рискнул активировать коммуникатор, и успел поймать кодированный пакет информации.
Отец предлагал план отхода. Или дезертирства, если называть вещи своими именами. Он много и пространно написал про свою молодость, про то, как участвовал в сопротивлении. Про то, как переоценил важность некоторых идей после поражения.
Ещё он писал, что скучает. И что без Дина жизнь совсем потеряет смысл.
Он понимал отца. И даже готов был признать, что он в чём-то прав. Но отвечать, рискуя быть пойманным службой безопасности, он всё же не стал. Его молчание означало то, что он не согласен с планом спасения, который отец разработал вместе с Иридой.
– Противник выстраивает систему снабжения, - брифинг вёл молодой капитан-лейтенант; похоже, действительно молодой, первой молодости: он периодически запинался и краснел, явно волнуясь, - его коммуникации растянуты от верхнего пояса выхода, где возможно попасть в систему на минимальном удалении от Арейи. Нам повезло, в этой системе оба пояса прибытия совсем узкие, сказывается близость крупного водородного облака, сильно мешающего точности позиционирования червоточин. Если бы не эта особенность, нельзя исключить, что система уже была бы потеряна, - он запнулся, откашлялся и продолжил: - то есть, временно потеряна, конечно. Однако усилия противника по созданию баз снабжения с горючим для субсветовых полётов позволили ему нарастить значительную группировку, которая нависла в двенадцатом секторе, над плоскостью эклиптики. Пока что она находится вне радиуса поражения монитора, который мы успели разместить на орбите Хашбала до того, как противник заблокировал верхний пояс выхода. В нашем распоряжении остаётся нижний пояс. Однако он окажется под угрозой, как только Хашбал войдёт в зону досягаемости мощных десантных транспортов, находящихся в двенадцатом секторе. Мы полагаем, что они сразу начнут десантную операцию. Монитор будет сфокусирован на том, чтобы отбить эту атаку, и низ системы окажется без прикрытия.
Пока офицер говорил, на большой голографической проекции в зале брифингов разворачивалась актуальная диспозиция. Даже не специалисту, не умеющему читать символические военные обозначения, было ясно, что у обороняющихся дела идут не очень хорошо. Зелёный, цвет войск Империи, жалкой кучкой жался к единственной обитаемой планете системы. Да ещё несколько точек отмечали нижний пояс выхода. Россыпь же чужих войск жёлтым водопадом проливалась на систему.
– Задача нашего крыла – сковать основные силы противника. Выиграть время для организации планетарной обороны, - продолжал офицер. Подробные боевые задачи вы найдёте завтра. Они будут загружены в бортовые компьютеры ваших машин, в соответствии с новейшими данными разведки.
Ужин начинался в молчании. Кормили хорошо, настоящими продуктами, не синтетикой. Это было тем более удивительно, учитывая тяжелую ситуацию со снабжением.
– У нас дома есть настоящий огород, - Агрина первой нарушила молчание; кое-как расправившись с первым, она сидела и ковыряла приборами в тарелке, - представляете? И живой персонал, который за ним ухаживает. Отец говорит, это его «экспериментальное поле». Наша семья занимает искусственным продовольствием. Половина всей синтетики в Империи – наших рук дело. Но дома, во дворе, у меня настоящий живой огород…
Они редко разговаривали о жизни на гражданке. Не то, чтобы эта тема была табуирована, просто как-то не хотелось. Какое имело значение прошлое после того, что им уже пришлось пройти вместе?
– А я генетически улучшен, - признался Ал, - отец у меня погиб на службе двадцать лет назад. Но оставил свой генетический материал. И вот, дядя решил, что у его брата должен появиться ребёнок. Это странно немного, да? Отца-то ведь даже не спросили. Дядя подумал, что я наверняка захочу стать военным. Поэтому модификации были соответствующими.
– Разве где-то в Империи вмешательство в человеческий геном разрешено? – тихо спросила Агрина, удивлённо подняв бровь.
– Нет, - Ал покачал головой, - нигде не разрешено. Создав меня, дядя поставил под угрозу не только свой бизнес, но и свою жизнь.
– Для чего ты говоришь такие вещи вслух? – спросил Дин.
– Хочу поделиться. Главная тайна моей жизни, - усмехнулся Ал, - но какое это всё имеет значение теперь?
– Не рано ты нас хоронить собрался? – Дин нахмурился.
– Ты же сам видел карту, да? И всё понял, верно? Ты же самый способный среди нас в оперативном искусстве. Думаю, тебя и правда могло бы ждать большое будущее.
– Хорошо ещё не в штурмовики определили, - заметила Агрина, - настоящая смерть будет более гуманной. А то при близком контакте и допросах то, что мы испытывали в симуляциях… - она запнулась на секунду, потом продолжила: - в общем, я знаю, что есть более эффективные методы.
– Я думаю, мы все это знаем, - дипломатично заметил Дин, - да, смерть в космосе почётная смерть для кадета.
– Хорошо хоть мы не увидим конца Империи. Это было бы очень… печально, - сказал, вздохнув, Ал.
– Осторожнее, парень, - сказал Дин, - ты опасно близок к измене.