Звёздный лабиринт – 2
Шрифт:
Как выяснилось, Аберштадт напрасно спешил в столицу — студенты и коллеги устроили ему обструкцию по причине немецкой фамилии. Профессора разбил инсульт, и Конрад Иванович скончался осенью четырнадцатого. Ротмистр Асатиани провел на фронте всю империалистическую, а затем, когда Грузия провозгласила суверенитет, уехал в Тифлис, где сделал карьеру, став генералом национальной армии. Он погиб во время скоротечной армяно-грузинской войны, командуя авангардом, прорывавшим пограничные укрепления на железнодорожном перегоне Марнеули — Айрум. Следы доцента Ржановича и механика-моториста Петрова были бесследно смыты водоворотами Гражданской войны. А жизнь полкового комиссара Чугуева оборвалась в разгар сражений на Царицынском фронте.
— Вот и все, — печально резюмировал Сталин. — Когда в государстве стало поменьше проблем, мы создали комиссию Дзержинского. А в конце двадцатых отправили на Тунгуску экспедиции Кулика и Кринова. Дальнейшее вам известно.
Рассказ вождя потряс всех, включая Молотова, который уже знал некоторые обстоятельства, связанные с той давней историей. Сталин мрачно дымил трубкой, расхаживая вокруг стола, а остальные молча размышляли над услышанным. Первым подал голос Меркулов, спросивший:
— Почему же все-таки взорвалась ракета гонтов?
Сталин объяснил, что возле нашей планеты звездолет Огонто столкнулся с кораблем Фурбенты. Ни та, ни другая экспедиции не ожидали встретить здесь врагов, но после короткого замешательства пустили в ход бортовое оружие. На обоих звездолетах сдетонировали энергетические и моторные агрегаты. Громадные космические лайнеры превратились в комки огненной материи, которые устремились к Земле. Беспорядочное падение завершилось где-то над озером Чеко. В последний момент уцелевшие гонты покинули обреченный корабль на ракетной шлюпке, которую они затем запустили в космос, чтобы отправить на родину сигнал бедствия. О судьбе экипажа фурбенов ничего не известно, — вероятно, все спрутоящеры погибли при взрыве своего корабля.
— Тогда второй вопрос, — сказал Меркулов. — Мы поневоле стали свидетелями войны между двумя могущественными державами. Чью сторону мы должны принять?
Пожав плечами, Сталин опустился на стул и ответил равнодушным голосом:
— Гонты нам не друзья. Фурбены нам тоже не друзья. И те и другие безразличны к нашим делам. Мы пока разговаривали только с гонтами, и гонты рассказывали много всяких ужасов о кровожадных фурбенах. Если бы мы поговорили с фурбенами, то услышали бы такие же страшные рассказы о жестоких и кровожадных гонтах… — Он усмехнулся. — Но гонты не сделали нам ничего плохого, и мы не причиним вреда нашим гостям. Им стоит посочувствовать — ведь бедняги оказались в плену чужого мира. Пусть дадут нам знания, которыми располагают, и могут отправляться домой. Мы не питаем к ним злых чувств.
Глава 18
ПЯТНИЦА, 13-е
Около полудня по местному времени АНТ-39 летел северо-запад, двигаясь на высоте шесть тысяч пятьсот метров над уровнем моря. Позади оставались сутки блужданий между Гавайскими и Маршалловыми островами. Выполняя секретное задание стратегической разведки, «Красная Звезда» в режиме строжайшего радиомолчания фотографировала с разных ракурсов клочки суши, входившие в архипелаг Адмирала Дорсона.
Когда до Курильских островов оставалось чуть меньше часа полета, командир корабля передал штурвал второму пилоту, а сам заглянул в кабину штурмана. Тот, положив, на карту циркуль и линейку, достал термос и разлил по кружкам горячий крепкий чай.
— Глаза слипаются, — пожаловался командир. — Вторые сутки не сплю.
— Не ты один. Ничего, скоро сядем в Петропавловске… — Майор потянулся и вдруг заулыбался. — Знаешь, что меня радует? Не над Арктикой тащимся. И высота небольшая.
— Да уж, климат здесь помягче. Когда в Америку летаем — дуба можно дать от холода.
Встревоженный радист вызвал подполковника в кабину пилотов. Прямо по курсу на горизонте показалась эскадра крупных кораблей японцев. Направив бинокль на соединение, командир пересчитал боевые единицы: два авианосца, линкор, три крейсера, восемь миноносцев. Потом подполковник разглядел звено мчавшихся навстречу истребителей и приказал набрать максимальную высоту.
Тяжело гудя четверкой моторов, «Красная Звезда» забралась на свой потолок — двенадцать с половиной километров. Скорость немного упала, температура в кабине — тоже, но зато слабосильные японские самолетики типа А-6М «Зеро-сен» остались далеко внизу. Когда пролетали над эскадрой, командир сказал с ненавистью в голосе:
— Торпедой бы по гадам ударить!
— Не переживай, еще будет возможность, — успокоил друга третий пилот.
Через два с небольшим часа АНТ-39 благополучно приземлился на военном аэродроме вблизи Петропавловска-Камчатского. Спустя еще три часа сделанные над океаном снимки были проявлены и отправлены в Москву.
Наступило утро. Лучи далекого светила едва прикоснулись к вершинам самых древних кедров, что росли на гребне горного хребта.
Небольшой отряд уверенно двигался к неприметной возвышенности, поросшей редкими кустами и деревьями. Во время завтрака они взяли второй пеленг и теперь были уверены, что обнаружили цель своих поисков. Аппарат, созданный в фирме «Телефунке», вывел разведгруппу абвера точно на Тунгусский бункер. На свою беду, пятеро подчиненных адмирала Канариса были вооружены только карабинами и не имели необходимых средств защиты.
Сеть процессоров и датчиков, оберегавшая Тунгусский бункер, засекла группу крупных теплокровных животных, приближавшихся к убежищу спящих астронавтов.
Когда отряд миновал второй рубеж охранения, было отправлено телепатическое предостережение. Если бы пришельцы оказались гонгами, после этого сигнала они должны были мысленно произнести в ответ оговоренный пароль. Впрочем, в данном случае даже это не помогло бы — поврежденный обстрелом приемник биоволн не реагировал на отзывы, из-за чего Желтый не сумел вернуться в бункер… Но пятеро вообще не услышали мысленного окрика и беззаботно пересекли невидимую черту, которую не стоило пересекать.
Из надежно замаскированных ячеек вырвались потоки квантов жесткого излучения. Пятеро погибли мгновенно. Их трупы обнаружат только в конце осени.
Вскоре после обеденного перерыва в московском СКБ-42 принимали высочайших гостей — самого главу Политбюро и Совнаркома, сопровождаемого первым зампредом СНК и одновременно наркомом иностранных дел Молотовым. Зеленый от переживаний директор бюро глотал валидол. Руководители государства прибыли, чтобы присутствовать при демонстрации нового изделия возглавляемого Каростиным отдела — электрической счетной машины «Магнит-1». Гости расселись, уважительно разглядывая внушительное сплетение проводов, электронных ламп, а также огромных конденсаторов и индукционных катушек, заполнявших зал, где запросто можно было сыграть в волейбол и еще осталось бы место для зрителей.