Звёздный наследник
Шрифт:
Лотта и я одновременно и непроизвольно сделали шаг к воротам, напряглись, а потом как-то вдруг сникли и только растерянно смотрели на то, как кольцеобразная стена восстанавливает свою нарушенную цельность. Вот ворота поднялись на уровень наших голов, – еще можно успеть перелезть! – вот они уже высотой в два человеческих роста, в четыре…
Шум прервался, раздалось громкое многократное щелканье, как будто кто-то запирал дверь на ключ…
Я встретился с Лоттой глазами, и вот тут меня охватил страх. “А что, если это ловушка? – подумал я. – Что, если нет здесь, в этой круглой тюрьме, никакого Уокера? Как мы
Лотта опустила камеру, подошла ко мне и прислонилась к моему плечу. “Почему я даже не попытался спросить у Торнадо, как вызвать его из тоннеля?” – продолжал терзать я себя. И глядя на глухую стену перед собой и фигуры патрулирующих наверху киберов, проклял себя за то, что я не агент безопасности, а всего-навсего журналист.
Но все-таки сильно волноваться поводов у нас еще не было. Я приобнял Лотту и бодро сказал:
– Ну что ж, пойдем в особняк!
– Ага, – пошевелила она бледными губами, я взял у нее из рук футляр, положил в него камеру и мы зашагали по ровному асфальту вглубь владений Уокера.
Мы шли молча, взгляд мой равнодушно скользил по безликим силуэтам ангаров и безлюдному пустому пространству между ними.
Особняк Уокера приближался и постепенно выдвигался из-за ангаров. Я уже видел его зубчатые серые стены, вычурные готические башенки на углах здания, белые колонны, тяжелые темные портьеры на окнах. Я не отрывал взгляд от окон, и вдруг мне показалось, как одна из портьер дрогнула. Я заволновался: в особняке нас ждали, но….
Какой будет эта встреча?
Мне уже почему-то не хотелось думать об Уокере как о добром дядюшке. Я воспроизвел в памяти те соображения, которые появились у меня за неделю полета и дополнил их впечатлениями от увиденного.
Лотта сказала, что дядя Уокер пользовался кредитом Бюро Звездных Стратегий. Я огляделся. То, что все на этой планете было построено на деньги и силами некой очень могущественной организации – не вызывало никаких сомнений. Это означало, что пять лет назад Уокер умчался от отца не “к чертовой матери”, а прямым ходом направился в Бюро.
Что было у него на уме? То, что он хотел уединиться, меня не удивляло. Настораживало то, что Уокер продолжил свою биографию ученого, тогда как, по рассказам отца, он уехал с твердым намерением никогда не возвращаться к научной работе.
Какая идея захватила его?
Или это была не идея, а чистый коммерческий расчет?
Ему удалось выбить из Бюро неограниченный, по-существу, кредит. Беспрецендентный случай для научной программы, осуществляемой всего одним человеком. Чем он их заинтересовал… или купил?
Здесь можно было сделать только два предположения.
Первое. Он продал им свою – исключительно свою! – научную идею, причем настолько завораживающую, что они пошли на все его условия. Согласились на строго засекреченное проведение исследований силами одного человека – автора программы. Купили планету у черта на рогах и тем самым лишили себя возможности планомерного контроля за ходом экспериментов. Обеспечили всем необходимым. Дали на выполнение работ не месяцы, а годы.
И второе предположение. Уокер продал Бюро Звездных Стратегий секреты его совместной работы с отцом. И получил плату деньгами и услугами. И теперь только лишь пожинает плоды многолетнего труда двух сумасшедших отшельников, один из которых
А что это за жизнь? Обеспеченная старость, мощная экспериментальная база для необременительной проверки некоторых гениальных мыслишек по настроению. Комфорт английского особняка. Изоляция от людей, которые порядком надоели за столько лет жизни… Вот если бы Рочерс-старший однажды прилетел, он бы, Уокер, обрадовался: жизнь стала бы веселее…
Мы подошли к невысокой, в человеческий рост, каменной ограде вокруг особняка. Я толкнул аккуратную глухую деревянную калитку с большим металлическим кольцом, и она легко подалась.
Нашим взорам открылся вид японского сада камней: вокруг особняка по голой неасфальтированной красноватой земле были разбросаны в живописных сочетаниях камни самой разной породы и формы. Старик Уокер был явный оригинал и эстет.
Лотта сдернула у меня с плеча ремень футляра и снова уткнулась правым глазом в объектив видеокамеры.
Мы прошли по чистой гравиевой дорожке к особняку.
Когда мы поднимались по ступеням парадной лестницы, я подумал, что вряд ли Уокер будет рад меня встретить. Предал и продал он дело отца или просто оставил по идейным соображениям – в любом случае ему будет трудно глядеть мне в глаза. Хотя – видит Бог! – я не собирался упрекать его ни в чем.
Я не мог судить человека, который провел с моим отцом двадцать лет в неведомой командировке, который был отцу другом и братом, и соратником, и коллегой. Кроме того я не знал всей подоплеки их странной истории. Нет, я не мог судить. Но знал совершенно точно: я для Уокера – незваный и тяжелый гость. И “штука” ему моя не нужна, она нужна м н е. И я Уокеру тоже не нужен – м н е нужен он…
У входа в особняк я не нашел ни видеокамер над дверями, ни звонка, ни даже колокольчика – ничего, что помогло бы нам предупредить хозяина о нашем приходе. Запоров на двери я тоже не обнаружил. Я толкнул дверь, и мы тихо вошли в дом. Нас никто не встретил. Мы огляделись. Лотта тихо вскрикнула, выскочила из-за моей спины и заводила видеокамерой из стороны в сторону.
– Дэн, это же настоящий английский интерьер XIX века!
Мы оказались в большом и пустом холле с камином. Чистый дощатый пол был устлан богатым ковром, посреди холла стоял большой прямоугольный стол, вокруг него – старинные кресла с высокими спинками. У камина – круглый чайный столик. С потолка свисала бронзовая лампа, тишину нарушало громкое тиканье напольных часов в футляре, покрытом искусной витиеватой резьбой. Вокруг царили идеальная чистота и порядок.
Дух жилища эсквайра нарушали четыре монитора, вмонтированные в стены под самым потолком. На их экранах менялись изображения внутренней территории и окрестностей крепости.
Я потянул Лотту за собой, мы пересекли холл и оказались перед широкой лестницей с гладкими дубовыми ступенями и перилами, ведущей на второй этаж.
– Дядя Уокер! – негромко позвал я. – Дядя Уокер, принимайте гостей!
Ответом мне была гробовая тишина. Я не знал, что и думать.
– Пойдем? – спросила Лотта. Почему-то она нисколько не смущалась, а становилась все оживленнее. Видимо, предвкушала, как будет описывать английскую экзотику на забытой Богом планете Коррида. Я не одобрял ее настроения. Мне было не по себе.