Звездный шлюз
Шрифт:
Я попытался связаться с Габовым и Сеть ответила, что такого абонента не существует. Это естественно — я совсем забыл, что Вудсток, на котором я сейчас нахожусь, отделен от Земли астральным барьером. Ничего, прорвемся.
Я вернулся в Москву, в тело молодого человека лет двадцати, чьи родители в прошлом году имели неосторожность купить ему квартиру в том же доме, в котором жил Андрей Сигов. Жалко парня, но, боюсь, ему не скоро придется воспользоваться своим телом, а может, и вообще никогда не придется. Но его не очень жалко, мимолетного взгляда внутрь достаточно,
Долго находиться в этом теле неприятно. Когда попадаешь в него, душу заполняет ощущение какой-то безысходной затхлости. Возможно, кстати, что мрачные мысли, одолевшие меня в квартире Андрея Сигова, отчасти обусловлены тем, что в тот момент я находился в этом теле. Ну да бог с ним, все равно долго в нем я оставаться не намерен.
Я обратился к Сети и занялся подбором нового тела на ближайшие несколько недель. Мне нужно тело здорового мужчины от двадцати пяти до сорока лет, курящего, но без других вредных привычек, белой расы, не толстого, не лысого, приятной внешности, не бедного и, самое главное, живущего в Страсбурге неподалеку от строящегося нанозавода. Жаль, что большинство перечисленных атрибутов Сеть не понимает и выбрать себе тело единственным запросом нельзя. Приходится делать несколько последовательных перемещений. Вначале выбираешь тело произвольного человека, обитающего в Страсбурге, осматриваешься в его памяти и находишь среди его знакомых наилучшее приближение к идеалу. Визуально фиксируешь выбранное тело, освобождаешь промежуточное тело, и тут же перепрыгиваешь в то тело, которое только что выбрал. И так далее.
Тело, подходящее по всем параметрам, удалось подобрать на четвертой итерации. Но, попытавшись переместиться в него, я с удивлением обнаружил, что оно уже занято. Филипп Руже, тридцатипятилетний управляющий банком, уже был вместилищем инопланетного разума. Ну, сейчас я ему покажу.
Я решительно подошел, вернее, подошла (тело, выбранное на третьей итерации, принадлежало молодой женщине) к Филиппу и тронула его за плечо. Филипп обернулся, в его глазах было написано недоумение, но через небольшую, но вполне уловимую долю секунды он меня узнал. Очевидно, обратился к памяти тела.
— Здравствуй, Сесиль, — сказал он. — Хорошеешь с каждым днем.
Я состроила непроницаемо-серьезное выражение лица и сказала:
— Я представляю комитет защиты порядка планеты Земля. Назови свой родной мир и цель пребывания на Земле.
Филипп отступил на шаг назад и окинул меня задумчивым взглядом.
— Хорошие девушки попадаются у нас в комитете, — сказал он. — Я Дмитрий Самохин.
Я расхохоталась.
— Драконтрест! — воскликнула я. — Обалдеть! А я Андрей Сигов и одновременно Даша Лужнецкая.
Драконтрест недоуменно вытаращил глаза.
— Ну, вы, блин, даете, — сказал он после долгой паузы. — Где же вас так угораздило?
— Тебе туда лучше не соваться, — сказала я. — Крайне неприятная планета. А у тебя классное тело.
Драконтрест покраснел и сказал:
— Ну, я вообще-то…
Я расхохоталась.
— Да я не том! — воскликнула я. — Вряд ли я смогу нормально заниматься с тобой сексом. В этом есть
— Вот-вот, — пробормотал Драконтрест. — Может, тебе лучше мужское тело подобрать?
— Я и собирался, — сказал… сказала… сказало я. — Я на твое тело глаз положил, а оно, оказывается, занято.
— Так вот что ты имела ввиду! — воскликнул Драконтрест и расхохотался. — А я-то подумал…
Мы еще немного посмеялись, он легонько обнял меня за плечо, притянул себе и женская часть сознания отметила, что это приятно. А в мужской части сознания сформировалась мысль, выражающаяся одним коротким словом. Пидор.
Видимо, Драконтрест подумал то же самое, потому что вдруг резко отстранился от меня.
— Странный мы, люди, народ, — сказало я. — Казалось бы, какая ерунда — есть у тебя что-то в штанах или нет, а как много на этом завязано.
Драконтрест странно посмотрел на меня и повторил с загадочной интонацией:
— Ерунда, говоришь…
— Ерунда, — решительно заявил я. — Ты в Сети где-нибудь бывал, кроме Сорэ и Румылва?
— Еще на Вудстоке и на Уфсыме, — ответил Драконтрест. — На Уфсыме — когда со спамом боролись. А что?
— А то, что когда ты полгода общаешься в основном с инопланетянами, ты понимаешь, что разница между мужчиной и женщиной — сущая ерунда.
Драконтрест неопределенно пожал плечами.
— Габову уже доложился? — спросил он.
При слове «доложился» меня слегка передернуло. Аура Драконтреста отозвалась характерным колыханием, но на его лице не дрогнул ни один мускул.
— Доложись, — сказал Драконтрест. — Хочешь, я тебя к нему проведу? Поговоришь живьем первый раз в жизни.
— В чужих телах — это не совсем живьем, — заметило я.
— Как знаешь, — сказал Драконтрест. — Ну что, пойдем?
— Пойдем, — сказало я.
Пока мы шли через площадь, Драконтрест то и дело пытался меня обнять, но каждый раз отдергивал руку. Надо побыстрее переехать в мужское тело, людей зря не смущать.
— Вот такие дела, — сказала я, завершая рассказ.
Николай Алексеевич Габов смотрел на меня и я никак не могла описать словами чувство, которое доминировавшее в его ауре. Не испуг, но… Он смотрел на меня как на нечто чужое, нечто такое, что уже нельзя назвать человеком.
Тело Габова называлось Пьер Божоле и являлось директором того самого банка, в котором Филипп Руже был управляющим. Хорошая идея — поместить всех своих людей в тела сотрудников одной организации. Так проще обеспечивать деятельность группы — не нужно легендировать тесные контакты между лицами, которые раньше были незнакомы друг с другом.
— Понятно, — сказал Габов. — Спасибо. Ты отлично поработал… или поработала? Как к тебе правильно обращаться?
— Лучше всего в… О-ля-ля, во французском языке нет среднего рода. Тогда лучше как к женщине, я ведь сейчас в женском теле. Только мне нужно подобрать мужское тело, а то коллеги смотрят как на пидора.
— Это точно, — хихикнул Габов. — Тело подберем. Топ-менеджеров, правда, уже всех разобрали, но в среднем звене кое-кто остался. Вот, например, Александр Фош, начальник отдела ценных бумаг. Парень вроде неплохой и жена у него красивая, а дочка вообще обалдеть.