Звездочёт
Шрифт:
– Савитри, вас ждут в отделе кадров. Дорогу помнишь? – подмигнул он озорно улыбнувшейся девушке.
– Помню, это сложно забыть! – действительно, в первый же день Савитри заблудилась, отыскивая незнакомый ей кабинет, номер которого назвал Аман джи, и, безрезультатно потратив полчаса, сдавшись, она спустилась на первый этаж и обратилась именно к Джохару за помощью. Дружелюбный парень, которому понравились искренность и непосредственность новой сотрудницы, оставил вместо себя за стойкой бойкую девушку и устроил для неё личную экскурсию по всему зданию «DC-дизайн». Планировка была очень продуманной, поэтому она быстро сориентировалась и запомнила местоположение основных служб. За время осмотра ребята почти сдружились, весело комментируя то, как Савитри умудрилась заплутать прямо возле нужного кабинета. Поэтому, ещё раз улыбнувшись общим воспоминания, осмелевшая Савитри, которая, осмотрев тайком первый этаж, убедилась в отсутствии Зазнайки, повела сестру к нужному кабинету.
А в это время Лаванья в последний раз бросила взгляд в большое зеркало и, убедившись, что выглядит
– Доложи обо мне боссу.
– Простите, мисс Лаванья, – твёрдо произнесла Сунита, смело глядя ей в глаза, – но мистер Сингхпросил не беспокоить его. Он работает с документами, – Сунита робела только перед одним человеком в этой организации, и им уж точно не была невесть что возомнившая о себе модель. «Правда, одна из лучших, – мысленно признала Сунита, – да и любовница босса. Но всё равно уступать ей я не собираюсь». Девушка смело выдержала злой, с прищуром, взгляд Ла, как называли её подруги, и добавила, усмехнувшись про себя: – Но вы можете ему позвонить, – приглашающе протянув девушке телефонную трубку, она занесла указательный палец над клавишей вызова босса.
Резко вырвав трубку, Лаванья швырнула её на телефонный аппарат.
– Я сама решу, когда стоит звонить мистеру Сингху! – и, чуть качнувшись от резкого разворота на огромных каблуках, направилась к удобным диванам. Они вольготно, не жалея пространства, раскинулись перед огромным, встроенным в прозрачную стену аквариумом. Сейчас, когда жалюзи были раскрыты, лучи солнца просвечивали сквозь тянущиеся со дна к поверхности тёмно-зелёные водоросли и выполненные из мрамора детали «разрушенного» замка. Это создавало сюрреалистическое ощущение парящего в воздухе подводного мира. Девушка опустилась на диван не столько элегантным, сколько сексуальным движением, усвоенным за несколько лет работы практикующей моделью. И уставилась на лениво шевелящих плавниками крупных белых рыб в надежде найти именно то, ради чего тут и были установлены шикарные аквариумы, – успокоение. Она как никто другой знала взрывной характер Джаеша, а Сунита, несмотря на свою, по мнению Ла, недалёкость, была исполнительным работником, да и врать бы по такому поводу не стала. А это означало, что ей придётся набраться терпения и дождаться, когда Джаеш закончит работу с документацией и либо выйдет сам, либо вызовет секретаря.
– Сделай мне чай масалу, – попыталась мелко отомстить Ла, зная, что Сунита не посмеет отказать, хотя в её обязанности не входило приготовление напитков для кого-либо, кроме руководства компании. Но и тут Ла не удалось одержать верх, видимо, день был не её. Сунита спокойно ответила:
– Хорошо, мисс Лаванья, – и, набрав на телефоне номер кафе, заказала доставку просимого напитка в приёмную мистера Сингха.
Фыркнув ещё раз, Ла оставила свои попытки вывести из себя Суниту и сосредоточилась на своей главной проблеме. Джаеш. Он охладел к ней. Точнее, не просто охладел, а практически забыл о её существовании. Ни звонков, ни встреч. А она так скучала по нему… Властный, высокомерный, недосягаемый, словно горная вершина, мужчина заворожил девушку, оставшись при этом, увы, совершенно равнодушным к её чарам. Одно время, правда, его привлекало её тело, но, судя по всему, это счастливое время безвозвратно уходило. Но Лаванья не была бы собой, если бы безропотно позволила себе потерять такого мужчину. Нет, до него у неё были мужчины, и она даже влюблялась, но легко забывала, расставаясь с партнёром всегда по своей инициативе. Но Джаеш… Даже мысленно она произносила его прозвище с придыханием. Он возводил её к немыслимым вершинам чувственности и страсти, но никогда не погружался в неё с головой. Открывал двери в мир наслаждения, заставляя парить. Но так небрежно сбрасывал на землю, уходя практически сразу после завершения акта физической любви. Ла грустно усмехнулась: это для неё их удовольствие было любовью, а для него – простой физиологией. Она всегда была честна перед собой, не опускаясь до того, чтобы надевать розовые очки, обращённые внутрь. Разжигая в ней костёр страсти и любви, мужчина оставался холодным и просто проявлял уважение, заботясь в первую очередь о её удовольствии. Но не любовь, нет. И всё же даже эту малость Ла не готова была потерять. Где что-то пошло не так? Она откинулась на спинку дивана, положив на пылающий лоб прохладную ладонь. Ла не привыкла искать причины неудач в себе, и первая же попытка вызвала ощутимую головную боль. «Самое главное, – подумала девушка, – сердце Джаеша свободно, и у меня есть шанс. Шанс получить любимого мужчину навсегда». Она была готова сражаться за него с кем угодно.
Сражаться за своё ей было не привыкать. Воспитанная отцом до четырнадцати лет в строгости, Ла никогда не знала тепла женщины. Её мать – ветреная немка – сбежала, едва крохе исполнился год. Девчонка росла своевольной, несмотря на жёсткость воспитания, поэтому, едва узнав, что отец собирается выдать её замуж за партнёра по бизнесу, мужчину на двадцать пять лет старше, то повторила судьбу своей матери и сбежала в Германию. Денег она захватила с собой достаточно и смогла устроить свою судьбу, став довольно востребованной моделью. Именно в Германии она познакомилась с Джаешом Сингхом, присутствующим в качестве приглашённого гостя на показе модной коллекции Торстена Амфта. Случайно подслушав их беседу, она убедилась, что высокий красивый мужчина – индиец, и нашла возможность познакомиться с владельцем известного дома моды. Оценив её внешние данные, Джаеш предложил ей участвовать в одной из коллекций в качестве модели, а затем она нашла
– Сунита! Через пять минут кофе и почту, – усталый голос Джаеша отдал негромкий приказ, донесшийся до ушедшей в себя Лаваньи через громкую связь. Секретарь торопливо отошла в дальний угол кабинета, чтобы приготовить любимый шефом чёрный кофе с обязательной кофейной пенкой, посыпанной стружкой горького шоколада и двумя-тремя кристаллами морской соли. А Лаванья тут же встрепенулась и, воспользовавшись тем, что всё внимание Суниты было поглощено приготовлением напитка, проскользнула в кабинет. Джаеш стоял у стеклянной стены, бездумно глядя на открывавшуюся панораму. Он привычно засунул руки в карманы безукоризненно сидящих тёмно-серых брюк. Белая сорочка и жилетка в тон брюк подчёркивали его мужественность.
– Я же сказал, через пять минут. Ладно, поставь на стол, – отдал приказ мужчина, не оборачиваясь к вошедшей.
Ла тихо, насколько это было возможно при громко цокающих каблуках, подошла к нему. Скользнула руками по моментально напрягшимся плечам, прильнула к его спине грудью, обдавая изысканным ароматом духов. Проворковала низким голосом, в котором слышались чувственные интонации:
– Привет… Я так соскучилась по тебе.
Джаеш положил руку на одну из рук девушки, собираясь снять её с себя. Он слишком долго откладывал давно назревший разговор. Отношения изжили себя, а так откровенно прижимавшаяся к нему девушка казалась совершенно чужой и не рождала ни капли былого влечения. Более того, не прекращённые в свое время отношения всегда вызывали у него чувство неприятия не чужого когда-то человека. Вот и сейчас он с трудом сдержался, чтобы не увеличить резким движением ту минимальную дистанцию, которую Лаванья сохранила между ними. Он никогда не любил прекращать интимную связь словами. Ему казалось, он дал понять девушке, что они вернулись к сугубо деловым отношениям. И теперь молчал, будучи не готов озвучивать то, что было ясно и без слов. Неловкая пауза прервалась тихим звуком открывающейся двери, и двое автоматически обернулись к вошедшему секретарю. Вот только это оказалась не Сунита.
– Савитри, побудь за меня, пожалуйста. Буквально пару минут! – умоляюще добавила Сунита, увидев выражение паники на лице девушки. – Босс ждёт кофе, а шоколад закончился! Я только сбегаю в кафе – там всегда держат для него горький шоколад.
Савитри неуверенно кивнула и опустилась на краешек стула секретаря. «Горький шоколад! Что за глупость! – нервно подумала она. – Только такой злюка может есть горькие сладости! То ли дело джалеби…». Девушка сглотнула слюну – рабочий день заканчивался, а у неё с самого утра не было во рту ничего, кроме нескольких завалявшихся в сумке бобов. Их на удивление быстро оформили, и уже спустя полчаса Савитри работала в своём старом кабинете. На столе всё осталось, как было при ней, и это согрело сердце, словно работа ждала её и скучала по ней. Глупо, но ей частенько приходили в голову глупые мысли. Зато через них девушка всегда видела флёр волшебства мира, которому она была свидетелем в далёком детстве однажды на Карва Чот и с тех пор была уверена в том, что чудо можно встретить на каждом шагу, надо просто правильно смотреть…
Ещё утром Кашви оставили в отделе кадров, ей предстояло пройти ряд тестов для определения доминирующей предрасположенности девушки к какому-либо виду деятельности. Вскинувшейся было Савитри сообщили, что в любом случае место для её сестры готово – она будет работать в дочерней фирме корпорации, чей офис расположен в этом же здании. Просто компания всегда старается подобрать для нового работника такую должность, где он сможет в наибольшей мере раскрыть свой потенциал. Савитри переиначила эти слова, подумав, что просто Зазнайка хочет выжать все соки из своих работников. Хотя где-то в глубине души понимала, что не права, и этот подход выгоден обеим сторонам – и работнику, и работодателю. Но она быстро уничтожила зачатки уважения к такому якобы идеальному руководителю, каким рисовало ей воображение Джаеша Сингха со слов его сотрудников. Она была уверена в том, что этот мужчина не способен ни на что хорошее. Хотя…
В тот день, когда тётя сообщила ей, что нашла работу для них с Кашви, она и не подозревала, что это будет «DC-дизайн». Попытки сопротивления были прерваны на корню насупленными бровями и громогласными «увещеваниями» тёти. Савитри поёжилась даже сейчас, вспоминая, как тётушка прошлась по её неблагодарности приёмной семье. А довод о том, что Кашви сможет найти себе хорошего мужа, работая в такой большой организации с преимущественно мужским контингентом сотрудников, оказался для неё решающим. Ради сестры она готова наступить на горло собственной песне. Она готова сделать и большее, лишь бы Кашви снова улыбалась, как и прежде, светло и нежно. Потому что как бы ни убеждала сестра в том, что отказ Абишека от свадьбы был к лучшему, но затаившаяся в её глазах грусть больно ранила Савитри. Вдвойне, потому что это было её виной. Её и Зазнайки. Но было и сладкое в море горечи. Из случайно подслушанного тем же вечером телефонного разговора тёти с папой Савитри узнала странное, невозможное, удивительное. И это, проникнув в её тщательно выстроенную стену ненависти к одному мужчине, принялось разрушать её несмелым чувством благодарности. Мистер Зазнайка… Джаеш Сингх оплатил её обучение в Делийском университете именно на том факультете, где она хотела обучаться. Причём весь период обучения. Более того, она уже была в списке студентов, и её первый учебный год начинался через четыре месяца. И что уж вовсе не укладывалось в её сформировавшееся представление об этом мужчине – он не хотел, чтобы Савитри знала о его участии в её судьбе. Почему он так поступил? Она никак не могла объединить поступки этого человека в единую личность, которую можно было бы с чистой совестью ненавидеть или…