Звездочеты
Шрифт:
— Теперь всегда буду вас с заставы гукать, чтоб зачиняли, — лукаво сказала девушка. — Пока Настя не приихала.
— Согласен, — улыбнулся Семен.
— А на свадьбу покличете?
— Это уж точно. Считайте, что я вас уже пригласил. Вот только имени вашего не знаю.
— Ольга.
— Хорошее имя. Была когда-то такая княгиня Ольга. По истории не проходили?
— Проходила. Только для вас наикраще Настя. Аж из Приволжска кличете.
Пора было возвращаться на заставу. Хлебников тревогой изойдет, да и перекусить не мешает перед бессонной ночью на границе. «Куда ни кинь — все клин, — подумал
Сейчас, когда телеграмма была послана, Семен понял, что каждый день до тех пор, пока не приедет Настя, будет для него бесконечно длинным и мучительным. Зато какое немыслимое счастье придет к нему, когда он встретит ее на станции и примчит к себе!
Вернувшись на заставу, Семен наскоро пообедал. Домой идти не хотелось, и он прилег на койке в канцелярии, поверх одеяла, туго обтягивавшего плотно набитый ржаной соломой матрас. Сон не шел к нему. Он мысленно представлял, как усталая почтальонша вручает удивленной Насте телеграмму, как та читает ее и вскрикивает от радости и, наскоро собрав чемоданчик, бежит на вокзал, забыв даже попрощаться с подругами. Как едет в поезде, самом медленном поезде, какой только бывает на свете, как клянет каждую остановку и медлительный паровоз. Незаметно для самого себя Семен задремал, и приснился ему стремительный, как росчерк молнии, сон, совсем непохожий на то, как он представлял себе вручение телеграммы. Настя, не читая, с яростью изорвала телеграфный бланк в мелкие клочья, они понеслись над ночным городом, словно хлопья снега в лютую метель… Тут же клочки телеграммы превратились в звезды, ярко вспыхнувшие в небе, Семен пытался схватить рукой хоть одну из них, но не смог дотянуться. От горького сознания своего бессилия он застонал и открыл глаза. В канцелярии стоял полумрак. Старшина заставы Мачнев, заслонив окно грузноватым, раздобревшим телом, тряс его за плечо.
— Товарищ лейтенант, а товарищ лейтенант…
— Чего тебе? — сердито спросил Семен, но тут же, очнувшись от неприятного сна, вскочил на ноги. — Фомичев готов?
— Готов, товарищ лейтенант. Моторы на том берегу считайте уже час, как фырчат. Танки это.
— Пусть пофырчат, — проверяя пистолет, сказал Семен. — Еще что?
— А так все нормально, — ответил Мачнев, неловко переминаясь с ноги на ногу так, что скрипели, прогибаясь, половицы.
— Учти, старшина, ремонт полов за твой счет, — в шутку пригрозил Семен. — Ты своим сорок пятым размером скоро весь этот дворец подведешь под капитальный ремонт.
— Да вот еще, тоже мне помещики. Стены сложили — пушкой не пришибешь, а полы — балеринам по ним порхать.
— Ну, тебя ничем не проймешь, — усмехнулся Семен. — Поехал я. На левый фланг, до трех ноль-ноль. Учти, вся застава на твоих плечах, в случае чего — немедля докладывай Хлебникову и в отряд.
Мачнев не торопился повторять приказание, и это удивило Семена.
— Тебе что, не ясно? — в упор спросил Семен.
— Товарищ лейтенант, — половицы еще сильнее заскрипели под мощными ногами старшины, — разрешите и мне с вами?
— С какой стати?
— Чую, ночь будет — хоть глаз выколи. Тучи полнеба обложили. А тут еще эти стервецы фырчат.
— Так они же на правом фланге фырчат.
— Не к добру все это, товарищ лейтенант.
«Небось Хлебников велел, — с неприятным чувством подумал Семен. — Опасается все-таки».
— А кто на заставе останется? — спросил Семен.
— Так старший лейтенант Хлебников. Полегчало ему.
«Значит, точно, Хлебникова работа», — помрачнел Семен, а вслух сказал коротко, словно выстрелил:
— Седлай.
— Подседлал уже, товарищ лейтенант.
— «Подседлал», — передразнил Семен. — Поперед батьки в пекло лезешь.
Рассердившись на Хлебникова, Семен, не заходя к нему, выехал на границу. Кони сторожко ступали в темноте по знакомой тропке. Вслед за Семеном ехал Мачнев, позади него — Фомичев.
— Ну и где ж твои тучи? — грубовато спросил Мачнева Семен, полуобернувшись в седле. — Голову-то задери, каждую звезду разглядишь.
Мачнев пришпорил коня, тот рванул вперед и, морда к морде, пошел рядом с конем Семена, тут же ускорившим шаг.
— Ей-ей, не брехал, — начал виновато оправдываться Мачнев. — Видать, ветер переменился.
— Ты звезды-то различаешь? — уже мягче, добрее заговорил Семен. — К примеру, вот эта, на горизонте, как называется?
— А бес ее знает, — без смущения ответил Мачнев. — Я на звезды глядеть не приучен. Одну Полярную звезду определю — по топографии изучали.
— Невежеством не хвастают, старшина, — назидательно сказал Семен. — Звезды эти над твоей головой всю жизнь горят, а ты о них и знать ничего не желаешь.
— Так оно, на земле, товарищ лейтенант, руки до всего не доходят, а уж что касаемо каждой звезды…
Семен приостановил коня.
— Коль знаешь Полярную звезду, значит, Большую Медведицу тоже. Над нами, Мачнев, целый небесный зверинец. Созвездие Льва имеется, Жирафа, Единорога. Кит и Медуза… Даже Большой Пес.
— Этот не иначе самому Гитлеру светит.
— Который?
— Да Большой Пес.
— А знаешь, сколько всего звезд на небе?
— Кто ж их пересчитает!
— Двести миллиардов, товарищ старшина.
— Двести миллиардов! — изумился Мачнев и вдруг схватил Семена за локоть. — Глядите, падает! Звезда падает!
— Это не звезда, Мачнев, — метеор…
Низвергнувшись откуда-то из космической мглы, метеор поджег ночное небо. Хвост его был похож на раскаленную змею. Второй метеор властно и зло перечеркнул еще не остывший след первого. Потом сгорел еще один.
«Звездопад в июне? — удивился Семен. — Будто август на календаре».
— Может, и метеор, — прервал его мысли Мачнев. — А только есть примета: звезда упала — кто-то помер.
«Бог его знает, о чем говорим, — одернул себя Семен. — На правом фланге, за рекой, немецкие танки, неизвестно, что с отцом, неизвестно, приедет ли Настя, а мы — о звездах. Черт бы их побрал, эти звезды, если на земле все еще так бестолково устроено. Какому дьяволу нужны эти войны? Переселить бы всех этих гитлеров на какую-нибудь Медведицу, все равно на какую — Большую или Малую, воюй там себе на здоровье, до полного посинения».
— Выходит, если война — звездный дождь польется — на войне много жизней сгорает, — вслух сказал Семен.