Звездочка моя!
Шрифт:
— Ладно. Хотя ты, скорее всего, уже не захочешь со мной дружить, если станешь телезвездой.
— Не говори глупостей. Я всегда буду дружить с тобой, Джек.
Я опять покраснела. И он тоже.
Я вернулась обратно по балкону к лестнице и спустилась вниз. Когда я садилась в машину, Джек, перегнувшись через перила, крикнул:
— Удачи тебе, Доля!
Я помахала ему в ответ.
А потом, к моей великой радости, распахнулась еще одна дверь в этом же доме, и в проеме показалась Ангелина! Она не сводит с меня глаз, открыв рот буквой «О», как это делают актеры в комедиях. Ей я тоже помахала, а потом запрыгнула в машину, и мы уехали.
— Доля, ущипни меня. Мне кажется, я сплю, — прошептала мама.
— Это мне кажется, что я сплю, — ответила я, слегка ущипнув маму.
Машина до сих пор не исчезла. Все происходит наяву. Я вспомнила, как мы в последний раз ездили на юг. Сейчас все по-другому. Шофера зовут Джим, и он болтает с нами уже совсем по-приятельски.
— А что за женщина эта Дебс, Джим? Вы ее знаете? Она действительно может снять телепередачу про мою Долю? — спросила мама.
— Она, видно, очень дорожит вами, раз послала меня, потому что я очень дорого стою! — расхохотался Джим. — А что ты будешь делать на телевидении, Доля?
— Я буду петь.
— Прекрасно. Может, споешь нам, пока мы едем? Я был бы очень благодарен, — попросил Джим.
Я спела свою песню, и Джиму она понравилась.
— Какой у тебя прекрасный голос, у меня даже мурашки пошли по телу, — сказал он. — Давай спой еще что-нибудь!
И я спела целую кучу песен Дэнни Килмана. При этом мама и Джим мне подпевали. Мама поет припев, а Джим изображает звуки гитары.
— Я всегда был большим поклонником Дэнни Килмана, — сказал он.
— Доля и Дэнни… выступят там вместе, — с гордостью сказала мама. — Он тоже будет в этой передаче.
— Вот это да! Так ты станешь знаменитой, Доля! Я буду потом всем своим клиентам хвастаться, что как-то раз подвозил тебя на своей машине, — сказал Джим.
Я бы с радостью пела всю дорогу, но мама сказала, чтобы я не напрягала горло:
— Береги голос, дорогая. Ты же не хочешь хрипеть на встрече с Дебс Уилмот.
Я немного разнервничалась. Когда мы останавливались у придорожного кафе перекусить, мне кусок не лез в горло. А если ничего не получится? А если я не понравлюсь этой Дебс? Если я не смогу хорошо исполнить песню? А если Дэнни посмотрит на меня и скажет: «Нет, ты точно не моя дочка»? И как мы с ним встретимся? Он же, как я понимаю, сбежал к этой Лиззи.
— Как думаешь, на этот раз нас пропустят в ворота? — шепотом спросила я у мамы.
— Ну, по стене ты точно не полезешь, я тебе не разрешаю. Иначе свою курточку порвешь! — сказала мама. — Не волнуйся, дорогая. Я уверена, что на этот раз все будет отлично.
Но как только мы свернули с главного шоссе на дорогу в Робин-хилл, Джим затормозил и позвонил по телефону.
— Мы в самом начале, на въезде, — объяснил он. — Какие у вас планы? Мне подъехать прямо к воротам?
Он внимательно слушал, а потом кивнул.
— Ладно, ладно, скажу, — и он закончил разговор. — Они там решили, что будет зрелищней, если вы подойдете к дому пешком. Сейчас они хотят записать встречу с Дэнни. Ждем тут, сейчас придет звукорежиссер и поставит вам микрофоны.
— Ой-ой, — испугалась мама. — И мне тоже?
Она покопалась в сумочке, нашла косметичку и даже мне напудрила нос. Телевизионщики приближаются. Мама сжала мою руку.
— Правда, здорово, дорогая? Самая настоящая съемочная группа. Ее собрали для тебя! Ты уже знаменита!
— Это ничего не испортит, мам? Мы останемся теми, кто мы есть, правда?
— Конечно, мы все равно останемся теми, кто мы есть, глупышка. Я так горжусь тобой. Все, пошли, выходим из машины.
К нам подошли оператор, звукооператор и девушка в рваных джинсах, которая как раз и оказалась Дебс. Она расцеловала нас с мамой в обе щеки, как будто мы с ней тысячу лет знакомы.
— Это просто сказочно! — сказала она. — Сейчас снимаем эпизод, как вы с Дэнни первый раз встречаетесь, хорошо? Вы обе подходите к воротам, а ты, Доля, что-нибудь скажешь в домофон, скажем назовешь свое имя, и хватит.
Потом ворота откроются, и вы пойдете по дорожке прямо к дому, хорошо? Прошу вас, не смотрите в камеры. Ведите себя естественно, ладно?
Ничего естественного не вижу в том, что к футболке у меня пришпилен микрофон, а передо мной задом пятится оператор, но мама взяла меня за руку, и мы с ней вместе идем по дороге, а потом останавливаемся у ворот. Мы посмотрели друг на друга.
— Давай, — сказала мама.
Я набрала в грудь воздуха и нажала кнопку домофона.
— Это я, Доля, — сказала я дрогнувшим от напряжения голосом.
Ворота медленно распахнулись, и мы вошли в них и пошли дальше по дорожке. Завернули за угол, подошли к двери. На пороге стоит Дэнни и улыбается нам. Мама тихонько взвизгнула и подтолкнула меня к нему. Я подошла ближе на дрожащих ногах, он раскинул руки и обнял меня.
— Привет, моя звездочка. Я Дэнни. Твой папа.
Я услышала, как за моей спиной всхлипнула мама. Я знаю, как много эта встреча значит для нее. У меня глаза сухие, но я часто-часто заморгала, словно хотела сдержать слезы.
Я цеплялась за этого незнакомого мне человека, пока Дебс с восторженным видом не крикнула «Снято!».
— Ты наш маленький чудо-ребенок! Это было просто невероятно! — сказала она.
Я прошла мимо Дэнни. В холле, нахмурившись, стоит Сюзи, за одну руку держа Конфетку, а другой прижимая к себе Аса. Тут же моя сестра Солнце, одетая точно так же, как я, в черное. Мы смотрим друг на друга, смущенно смеемся, а потом протягиваем руки и сильно-сильно их сжимаем, словно никогда больше не собираемся расставаться.