Звездолет возвращается на Землю (сборник)
Шрифт:
В рамке экрана припорошенное снегом поле. Метет поземка. Но снег еще не замел зелень деревьев. Среди листьев золотистые апельсины, розовые яблоки, янтарные сливы. Чуть в стороне, на заснеженном поле, словно капли крови, грозди зрелых помидоров.
— Но, — звучит голос невидимого диктора, — пройдет несколько дней, и сюда снова вернется лето. Край оживет, как оживут заводы, транспорт, магистрали, города… А пока — все на космос, все для спасения людей.
На экране появились плотины гидроэлектростанций, мощные турбины термоядерных установок, кабели морских термо- и колебательных станций, серебристые шары ветрогенераторов и острые иглы грозопреобразовательных установок, зеркальные соты солнечных батарей. А вот шумная, веселая детвора рассаживается в кабинах и салонах ракетопланов, и снова армады воздушных кораблей в полете. Диктор начал перечислять пункты, где уже закончена эвакуация населения и куда люди доставлены.
Из-под верхнего среза рамки экрана показались кварталы Минска. Потом экран перекрыла серая полоса. И тотчас же прозвучало: «Внимание! На трассе от Молодечно до Вильнюса внеочередной перегон дождевых облаков в южном направлении. Нижняя граница потока — 1500 метров, верхняя — 2500; плотность — 2,8, скорость — 12».
Пилот перевел взгляд на полусферу экрана горизонтального видения. Чисто… Прошла минута, вторая… Появилась и стала стремительно нарастать серая стена. Пилот, слегка откинувшись на спинку кресла, повел машину вверх.
Занятый своими мыслями, Олег почувствовал, как тяжелеет и вдавливается в сиденье его тело. Стрелка высотомера дрогнула и пошла вверх: 2,0; 2,3; 2,7; 3,5 — только на цифре 4,0 замерла.
Под крыльями машины мутно-серый поток свирепо бурлил и стремительно несся куда-то. И оттого, что был он сплошь серым, без веселых белых бурунов, он казался холодным и тяжелым.
Сидевший рядом Дембе увлекался метеорологией и сейчас, торопливо жестикулируя, принялся пояснять Олегу.
Вот уже около полсотни лет служба погоды собирает в районе Норвежского моря необозримые стада дождевых туч, концентрирует их и затем перебрасывает в виде вот такого потока туда, где возникает необходимость во влаге.
— Вы слышали цифры? Они означают, что в этом потоке дождевых облаков концентрация влаги в 2,3 раза выше, чем в самой плотной природной туче, и несется он куда-то на юг с ураганной скоростью.
— Но как направляется этот поток?
— Для этого используются специальные вертолеты. Да вот они!
Там, где поток круто обрывался и за ним виднелась, вернее, угадывалась поверхность земли, висел «погонщик туч» — небольшой красный вертолет с тремя длинными иглами антенн. Он слегка покачивался. Казалось, будто шевелится какой-то веселый усатый жучок. На концах игл плясали голубые короны электрических разрядов.
Через несколько минут машина сбавила скорость и, развернувшись, скользнула вниз. Промелькнули вздыбившаяся полоса косы с темными пятнами леса и светлыми песчаными откосами, перерезанная у самого основания широкой двойной лентой канала, далеко выдававшийся в море узкий мол с маяком и ровная, как стрела, со шлюзовыми сооружениями дамба, протянувшаяся через залив.
Олегу не приходилось бывать здесь, но он знал, что небольшая часть залива, отгороженная дамбой и соединенная каналом с морем, — гавань рыболовецкого флота. И сейчас у причалов виднелись суда, а светлое зеркало гавани бороздили катера и буксиры, оставляя за собой волнистые следы. За дамбой, настолько хватал глаз, лежала спокойная, ничем не потревоженная гладь — акватория рыбоводческого заповедника.
Роботы штурмуют время
Автокар доставил прибывших прямо к центральному посту и сразу же, развернувшись, ушел обратно.
Олег опустил на песок дорожный чемоданчик и огляделся. Центральный пост был очень похож на гриб: ножка — невысокое легкое здание цилиндрической формы, шляпка — большой полупрозрачный колпак изоляции. Поодаль, над рощей, виднелась башня электрорелейного приемника. На игле, венчающей вершину башни, еще мигал огонек предупреждения. Где-то там, у основания башни, находилась самая мощная в мире трансформаторная станция. Это от нее, извиваясь, тянулись по песку толстые силовые кабели.
Один кабель заворачивал к холму, над которым поднималась нацеленная в небо решетчатая чаша эфирной установки, второй — круто обегал здание центрального поста, тянулся к квадратной бетонной площадке, где шел монтаж гравитационной установки.
Там кипела работа. Натужно выли моторы, вспыхивали и гасли сигнальные огни, то и дело завывали сирены. Соблюдая точные интервалы, яростно шипя, рядом с монтажной площадкой опускались грузовые вертолеты и, как только они замирали в полутора-двух метрах от земли, распахивались люки. На землю опускались тяжелые ящики. Их принимали на свои железные плечи роботы-грузчики. Они ловко расставляли ящики, сортировали их и передавали дальше на площадку.
В ослепительных вспышках, отбрасывая изломанные тени, сновали стрелы кранов, взлетали «руки» подъемников, юркие безмоторные строительные вертолеты, подпрыгивая, цепко зажимали в своих «клювах» детали или целые узлы.
Над площадкой, опираясь на три тяжелые и массивные ноги, высилось тело гравитационной пушки — ажурный цилиндр высотой в несколько сот метров. Внизу он заканчивался тремя кольцами из прозрачной зеленоватой пластмассы, каждое — в несколько этажей. Там, внутри, мелькали листы металла, укладывались жгуты кабелей, шел монтаж конденсаторов тяготения. Копошились монтажники и на ребристом стержне излучателя, поднимавшемся над конденсаторами.
Олег был знаком с антигравитационными установками для создания поля невесомости в космических кораблях во время взлетов или торможений. Но здесь было совсем другое. Невероятными темпами создавалась машина, способная сосредоточить в одной точке колоссальную энергию и бросить ее узким лучом в глубь Вселенной на многие миллионы километров. Эта протянутая в космос рука Земли должна обладать чудовищной силой, способной своей метровой хваткой раздавить броню звездолета. Да… расчеты должны быть точными…
Олег взглянул на часы. Еще есть несколько свободных минут. На невысокой платформе за пультом стоял седой человек со смуглым подвижным лицом. Заглянув через плечо человека, Олег увидел в центре пульта среди приборов светящийся прямоугольник монтажной схемы. По нему ползли, перекрещиваясь и разбегаясь, цветные линии. С каждой секундой они все гуще, все плотнее заполняли прямоугольник — все больше агрегатов и механизмов сигнализировало о готовности.
На площадке трудились юркие четверорукие роботы-монтажники, больше, чем какие-либо другие похожие на людей. Олег не раз любовался их четкой, изумительно быстрой работой, но такого высокого темпа ему еще не приходилось видеть. Там, где минуту назад из пластилитового пола, расчерченного на пронумерованные квадраты, прямоугольники, ромбы, круги, выглядывали только концы цветных кабелей, на его глазах появлялись готовые к работе узлы.