Звезды над урманом
Шрифт:
Растерев сырую золу по шерсти, он свернул кусочки шкур трубочкой.
– Дядька Угор, а что это ты тут колядуешь? – стоя за спиной вогула, поинтересовался Ванюшка.
– Шкуру травлю. Завтра вся шерсть слезет, и будет кожа гладкая. Уздечки смастерю из нее.
– Научишь меня уздечки мастерить?
– А пошто не научить? Зрей да запоминай. Коли вожделеешь мне помочь, возьми скрутки, в глину сырую зарой на берегу и накрой чем-нибудь, чтоб собаки не вырыли.
– Я камнями закидаю, в жизнь не отроют! – обрадовался Ванюшка, принимая у вогула свертки.
– Тяжелые они! Куды все сразу-то? – попытался остановить
– Ничего, я жилистый, – похвастался Ванюшка и, пыхтя, понес шкуры на берег.
– Добрый помощник растет у тебя, Архип, – похвалил мальчика Ибрагим.
– Да, гляжу и не нарадуюсь. Когда меня копьем зимой ранили, совсем руку не мог поднять. Так он везде мне помогал. Дюже способный и хваткий малец, – смотря вослед Ванюшке, согласился Архип и добавил: – книжек выменял у купцов на шкурки, бубнит по ночам за столом с лучиной.
Товарищи вышли из кузни.
– Завтра огород собираюсь на склоне выкорчевывать и пахать. Поможете? – спросил у вогула и татарина кузнец.
– Раз надо, значит надо, – согласились они, – что садить-то будешь?
– Репу да рожь. Более и семян-то нету.
Угор хлопнул себя по лбу ладошкой:
– Вот голова садовая! Совсем запамятовал. Я же тебе тоже привез семян, которые ты давеча заказывал.
– А я в Кашире семена оугороса купил, может на склоне и не померзнут. Вон как там припекает, – взглянул на северный склон лога Архип и, улыбнувшись и кивнув в сторону Ксении, намекнул: – ей к осени солененькие оугоросы как раз пригодятся.
Северный склон, в отличие от южного, уже очистился от снега. На южный склон лучи солнца почти не попадали.
Не думал Архип, что на выкорчевку участка уйдет пять дней. На шестой же, впрягши лошадь, поднял сохой кузнец первую борозду.
***
ВОСТОЧНЫЙ КАЗАХСТАН
Исатай остановил коня. Он внимательно осмотрел берег Балхаша. Как предполагал воин, так и вышло. Джунгары, уходя от преследования, были вынуждены перебраться на полуостров Сарыесик. Капкан захлопнулся.
Переправиться через трехкилометровый пролив на другой берег они не могли, оставалось только принять бой. Полтысячи воинов спешились в ожидании прихода пятисот джигитов, которые обходили озеро с севера. Объединившись, они должны напасть на разведчиков монголоидов.
Оказавшись заблокированным на полуострове, Тэмуужин понял свою ошибку. Но он был отважным воином, и принимать неравный бой ему было не впервой.
В этот раз ему было приказано провести разведку до предместий Чиги Туры. Пользуясь неразберихой в стане кочевников, он изучил обстановку, подготовил почву для вторжения, выведал виды Кучум-хана на бесхозные Ногайские степи.
С наступлением рассвета джунгарин увидел приближающуюся тысячу Исатая.
Лошади шли шагом. Экономя силы перед боем, всадники придерживали их стремление перейти в карьер. Боевые лошади всегда отличаются нравом от остальных. Сливаясь воедино с воином, они понимают команды всадников при малейшем прикосновении колена или обуви. Сражаясь с врагом, всадники нередко наносят своим и чужим животным раны, поэтому узнать боевую лошадь по шрамам и рубцам нетрудно. Вот и у Разимурада, ехавшего плечо к плечу с Исатаем, жеребец был тоже помечен битвами. На лбу и шее виднелись рубцы от сабель.
Многочисленные оводы, поднятые утренним солнцем, роем носились вокруг лошадей. Один из них залетел жеребцу в отрубленное ухо, тот дернулся влево и замотал головой, что и спасло Разимурада. Выпущенная джунгарская стрела вместо груди воина вонзилась в опущенный щит.
– Алга! – рявкнул Исатай и погнал своего коня в карьер.
– Алга! – взревели воины, следуя примеру командира.
Лучники же, спрыгнув с коней, принялись поливать стрелами противника.
Глава 55
Гостомысл, сидя у костра, рассуждал:
– Валихан отправил воинов на поиски джунгар. Аблай полностью занял сторону Кучум-хана, и, ведая, что Валихан поддерживает сына Бекбулата, Сейдяка, он непременно воспользуется этим случаем. Я постараюсь укрепить свое влияние на степняков. Последнее послание к Валихану не дошло. Голубь пропал. Возможно, почтовая птица погибла в когтях степного беркута, а может быть, и сбита чьей-то стрелой. Ежели казаки побьют Кучума и овладеют Сибирским ханством, то Кучум со своим войском уйдет в Исильские и Вагайские степи. Это понимает Аблай и заранее готовит себе почву. Но Кучум обязательно попытается объединить все племена Исиля и Вагая, уничтожить Сейдяка и его войско. И если ему это ему удастся, то ответный поход хана на казаков будет разрушителен. И тогда не удержать Сибирь русским, сгинут они или уйдут назад за камень, и все старания да жертвы станут напрасны. Один у нас сейчас попутчик – это Сейдяк, племянник Идигер хана. Сейдяк устраивает набеги на людей Кучума внезапно, так же внезапно и исчезает. Не в силах узбеку Кучуму, сыну бухарского хана Муртазы, покорить все народы земли Сибирской. Отвернулись от него степняки и татары. Вогулы перестали ясак добрым мехом платить, все норовят гнилье подсунуть, а добрую пушнину за камень тащат, русским продают. Давно жаждет Кучум северный народец под магометанство подвести, да никак не осилит задуманное. Как резали идолов, так и режут их рыбоеды. Как поклонялись чучелам самоеды, так и поклоняются.
Из раздумий Гостомысла вывел Никита, который подошел с охапкой травы и разложил ее на мешковине.
– На солнце не клади траву, отрок. А то все силы целебные выгорят, – посоветовал старец, присев подле Никиты, – я стану тебе пояснять, а ты запоминай да связывай в пучки травы.
– Рассказывай, отче. Давно о лечебной мураве поведать хотел.
– Ну, тогда запоминай, – отделяя первый стебелек, начал пестовать Никиту Гостомысл. – Вот это листья мяты, она волнения успокаивает, детишек от крика во сне отучает. А это лист земляники, он соль гонит, когда кости и суставы ноют.
Никита, отбирая листики в пучки и перевязывая нитью, слушал внимательно ведуна, запоминая названия и свойство трав.
– Девясил сия трава называется, – показывая лист, продолжал наставлять ученика старец, – он силу в походе и битве придает. Это крапива, она кровь чистит при ранениях гнойных и жаре сильном. А подорожник раны, язвы и почетуй лечит. Иссоп от одышки шибко подсобляет. Шалфей от зубной хвори помогает.
Никита перевязал пучками все принесенные травы и попросил:
– Расскажи, отче, какие еще ведаешь снадобья? Многому желаю научиться.