Звезды Олега Диодорова
Шрифт:
Олег стал рассказывать, как инвестиции в чужие страны в конечном итоге приносят прибыль и им, и своей собственной стране. Вместе с Викторией они обсуждали тему инвестиций, связанных займов, лизинга; хотя Виктория никогда не училась на экономическом направлении, она сразу поняла суть этих механизмов и очень здраво могла говорить о них. Олег сказал, он разобрался в этом во многом благодаря Виктории.
– Какое счастье, что Муравленский не взял ее в сообщницы! – сказал Олег Радостин. – Олежек, не обижайся, я, напротив, хочу ее похвалить. К тому же она тогда еще не родилась. Сколько? В том возрасте она только училась жить.
Геотар издал сигнал. Все командиры встали во главе своих отрядов. Полк разделился на группы, которые стали спускаться в долину сразу по трем направлениям. Трава шуршит. Олег думал, куда теперь могут направить Викторию. Из-за нехватки рабочих рук специалистов часто перебрасывают из города в город. Может быть, ее опять направят на военный завод. Или переведут на предприятие пищевой промышленности, где нужно дежурить возле приборов. Смена длиться восемь часов и в течение всего времени нужно следить за индикаторами. Если где-нибудь погаснет или изменится цвет, нужно сообщить об этом; дежурить чаще всего приходилось ночью, после основной работы. Считалось, что подобное дежурство не является работой, за него полагался продуктовый набор –
Трава цепляется за хвост и ребята идут, высоко вскидывая ноги, почти прыгая. Под травой местами расположены кочки. Олег хотел их найти. Пока удается рассмотреть только ямы. Рядом идет отряд Владимира. Ребята скачут высоко. Можно было бы вместе с ними двигаться по кочкам, так гораздо проще. Но Олег решил держать именно это направление, чтобы не сужать фронт. Другие отряды идут по сухим острым камням. Рельеф долины очень неоднородный. Становится теплее.
Геотар идет вперед и одновременно перемещается между отрядами. Он проходил в два-три раза больше остальных, но не уставал вовсе. Аппаратуру несут на руках и регулярно меняются друг с другом. Трава выросла уже почти по горло. Головы ребята смотрят как из воды. Согнувшись, разведчики ныряют внутрь травы или леса, проходят несколько сот метров и возвращаются. След драконий незаметен. Пришла шифрограмма о том, что над морем опять сбили чужие самолеты, которые летели не к материку, а от материка. Кралепорские истребители по дуги пошли в тот сектор, но появился сильный сбой в системе навигации. Самолеты едва вернулись. Комдив велел не двигаться в том направлении.
– Лен, эта твоя штука не привлечет к нам драконов? Не маши своим знаменем.
– Вы мне льстите, товарищ Тригоров. Я не настолько красив!
– Ну да! – протянул Геотар. Несмотря на критику, Лен всегда остается в бодром и оптимистичном состоянии. Он никогда не ругается, не говорит с иронией. Полк двигался внутрь полуострова, наблюдая, как чередуются друг с другом зеленые и желтые волны полей. Они имеют изгибы, которые порой под крутым углом идут на гору, делая ее целиком живой. И в то же время другая сторона горы стоит голая, как изъеденная кость. Отряды видели хребты и перевалы между ними, реки, низины. Геотар подозрительно смотрел на валуны с трещинами, а также на мелкие острые камешки, усеявшие землю без травы. На камнях видны явные сколы; однако свежие следы исчезли. Драконы пришли с запада, с крайнего «пальца» полуострова. Геотар не знал, насколько удобным является проход к большому горному скоплению. Он дал приказ ни в коем случае не трогать кладки с яйцами, потому что драконихи появляются там моментально, и призывают к себе стаю. Это известно еще с той войны. Драконы отрастили новую броню – тридцать лет отращивали. В рукопашной схватке хорошо бить дракона под горло, только надо дотянуться до этого горла. Драконам неведом страх разумных существ, но при этом они быстро подстраиваются к среде и меняют тактику, по крайней мере, их вожаки на это способны. Геотар хотел найти такое место, откуда точно будет ясен путь к Драконьему Глазу. Вечером стали дуть сильные ветра. Геотар почувствовал привкус чешуи, но не стал говорить об этом. Чешуя повисла над темным лесом в долине. На ночь полк поднялся по косогору на широкую площадку, выше леса. Геотар отправил шифрограмму и велел заглушить аппаратуру до минимального предела. В лесу деревья стояли довольно широко, можно было поймать запах ручьев и ягод под кустами. Геотар ожидал нападения. Драконы обычно не жгут костров и довольно плохо видят в темноте, поэтому их атаки обычно происходят в светлое время суток. Но это не означает, что они боятся ночи; именно по ночам драконы совершали броски на большие расстояния. Если ночью их не ждут, им выгодно напасть именно ночью. Или окружить. Командиры и наблюдатели без конца следили за следами, за шумом. Чешуя по-прежнему лежит на юге. Поток тепловых волн, который возникает при перемещении Ока, сейчас крайне слаб. Драконий Глаз далеко – или его вообще нет сейчас, но он готов возникнуть. Олег Радостин много обсуждал с друзьями физические принципы этого феномена. Если бы Глаз брал энергию прямо из атмосферы, это бы вызвало холодные осадки, снежные бураны или по меньшей мере понижение температуры. Этого никогда не происходило, напротив, Драконий Глаз сам разогревал атмосферы, создавая в ней невидимые и смертельные структуры. Это что-то вроде линз, сказал Олег. Но откуда они берут энергию? Драконы лишены всякой техники, не говоря уже о цифровых устройствах. Энергия не возникает в результате аннигиляции вещества (хотя ее тоже можно было бы использовать, при наличии сверхреакторов). Остается один источник – геологическая активность планеты. Олег погладил ладонь супруги. Саша прижалась к нему и молчала: ей очень хотелось говорить с ним о детях, но сейчас совсем не подходящий момент. Рано утром Володя Берегов стал читать письмо подруги – в четвертый раз. Один из ребят-волков заметил, что это плохая примета. Если сегодня бой.
– Ты дракончиков увидел?
– Товарищ Тригоров сказал, они где-то совсем рядом.
– Ты их видел? Тогда чеши подальше! Захлопнись!! – Владимир вскочил и махнул письмом, так что оно едва не порвалось. – Кешка, я тебя отправлю впереди всей роты! Если хочешь с дракончиками обниматься!
Ребята не офицеры, но служат долго, поэтому они могут запросто общаться с командирами. Владимир стал спорить с сержантом и еще с другими волками. Примета действительно есть, но не всегда она срабатывает. Владимир хотел привести веские аргументы, но внезапно сказал коротко:
– Ах так! Иди настучи!
Сержант обиженно свернул хвост и ушел. Он нисколько не собирался ничего не говорить, но ему обидно за то, что его в этом подозревали. Владимиру расхотелось читать. Помимо этой приметы, есть еще одна: нельзя никому ничего писать. А Олег Диодоров хотел переписать несколько строк – повторить то, что он уже написал на простой бумаге. Тот лист изрядно измялся, но еще держится. Олег знал те строки наизусть. Он порывался достать папку с бумагами, и останавливал сам себя. Полк начал двигаться по склону, временами до обрыва было всего полшага. Все достаточно натренированы, чтобы быстро идти или даже бежать по такой поверхности. Олег про себя проговаривал текст из писем Виктории: она писала не очень много, поэтому нетрудно было выучить. Виктория говорила, что в письме должны быть только самые важные и ценные слова. Олег согласен с ней – но своих слов он не мог сдержать, поэтому у него всегда получались весьма длинные письма. Олег писал о природе, о событиях, о товарищах, считая необходимым рассказать обо всем этом, поскольку это все важно. Каждодневная усталость, враги, бури это – неважно; то, что опять нечего есть – тоже неважно. Это просто неудобства. Олег хотел писать о жизни, которая очень многогранна. В том листке, который он хотел переписать, всего несколько строк; это не письмо в явном виде. На севере полуострова южные сосны стоят бок о бок с кедрами. Сейчас кедров уже не видно, сосны стали более ветвистыми и раскидистыми. Появилось очень много субтропической листвы, особенно в долинах. Геотар приказал не трогать их руками. Бойцы шли разреженным строем и едва могли видеть товарищей из соседних подразделений. Перед Олегом Диодоровым идет рота Владимира, за ним – еще одна рота. Владимир набрал очень высокий темп, несмотря на обилие мелких препятствий. Параллельно движется цепь во главе с самим Геотаром. Олега Радостина командир попросил сопровождать Сашу. Время от времени, Олег все же выбегал далеко вперед. Походные рации отключены. Нос и так чувствует направление товарищей. Неширокие реки пересекали прямо вплавь. Один раз понадобилось сделать переправу. Бойцы рубили и таскали бревна, соединяли их друг с другом, в то время как другие охрану вели разведку, охраняли и кипятили речную воду. Владимир опять поспорил с сержантом Кешей (Иннокентием Частовым), в этот раз о том, как обрабатывать бревна. Военная биография у них схожая: они сначала записались на срочную службу, потом остались на сверхсрочную и участвовали в боях с бандитами. Только Владимир дополнительно посещал ускоренные курсы, а также несколько месяцев по учебникам изучал вузовские предметы. Ему в этом помогали друзья. В результате Владимиру присвоили звание лейтенанта. Частов не стремился читать учебники, но у него значительный боевой опыт. Он постарше Владимира и гораздо дольше был на западной границе. Другие бойцы тоже немного старше. Владимир полагал, что его отправили в эту роту под влиянием противоречивой силы, невидимой, непонятной и неумолимой. Эта сила упорно противоречит его целям, делает все наоборот: в школе он хотел стать биологом, но ему велели пойти в сельскохозяйственный техникум, да еще по части тяжелой техники. Науку о почвах он сумел изучить кое-как, в промежутках между моторным и кузнечным цехом. Многие операции приходилось делать вручную. Взрослые волки подшучивали над ним. В 18 лет Владимир записался в армию и хотел бы попасть в летчики; тогда кандидатуры отбирали по личным критериям комдива-лиса. Владимира не взяли, объяснив это тем, что у него рост неподходящий. «Слишком длинный!» – хотя Владимир ненамного выше Олега Диодорова, у которого средний рост. Владимира направили в ремонтную часть, откуда, впрочем, его скоро перевели на военный завод. Там Владимир случайно встретился с Олегом, и они оба готовы были прыгать как маленькие. С тех пор они общались постоянно. Владимир и Олег участвовали в операциях, Олег помогал Владимиру по ряду предметов. Владимиру с Олегом удалось несколько раз съездить в Благовещенскую область. Они там занимались разнообразными делами, выступали перед школьниками, перед юными волками и волчицами. Владимир говорит, скоро в их поселке возведут новые улицы. Они уже спроектированы. Строить будет без значительного нарушения окрестной растительности. Владимир приглашал Олега переехать туда насовсем, но Олег не знал, согласиться ли Виктория. Он ни разу с ней об этом не поговорил.
– Что, аппаратик рисует полосы? – спросил Геотар. – Он фиксирует драконий сигнал.
– Да! Волны идут к центральной части полуострова. Направление отчетливо видно. И мы уже недалеко.
– Если только это правда. Лен, драконы не могут обмануть современную аппаратуру? Нарисовать в небе имитацию потоков – затруднительно. Но зато они могут ее услышать. С этой их телепатией.
– Я не верю в ненаучные гипотезы. Впрочем, телепатический обмен описан в литературе, изложен…
– На кого наложили?
Лен засмеялся. Геотар постучал клыком о клык и пошел проверять отряды. Всюду, где была возможность, отряд запасал дистиллированную воду, которую получали с помощью многочисленных фильтров, под контролем Саши Радостиной. Производительность довольно низкая, Саша это давно заметила. За неимением других систем, приходится использовать эту. Вода нужна для разведения сублимированных лекарственных препаратов. Кроме того, прямо в походных условиях Саша готовила травяные экстракты. Обычно ей помогают ребята-фельдшеры. Саша, как и все, работает в резвом темпе, так что глазеть не приходиться; тем не менее, все стараются повернуть к ней головы, если она рядом. Саша очень привлекательная во всех отношениях, и все очень завидовали Олегу Радостину.
– У нас красивых много, но таких – я нигде еще не встречал. У нас красивые девицы глядят так, будто хотят по лбу дать. При том, что они все – деревенские. А она – комбат, и… не удивительно, что она жена товарища комбата! Кто еще ее достоин? У товарища Тригорова своя супруга. Про других я не в курсе. Берегов пишет своей в деревню.
– Ну и что, все пишут. Все равно, отправить нельзя, стало быть, примета не сработает.
– У Домика есть кто-нибудь?
– Я слышал, есть. Но Домик очень умный, и не раскрывает. Правильно делает. Это все личное.
Прямой путь лежит через равнину, обрамленную по двум сторонам хребтами. Судя по карте, за равниной должны быть большие холмистые участки вперемешку с низкими скалами. За ними – уже горный массив. Прибор утверждает, что петли тепла устремляются в том направлении. Геотар не знал, как лучше поступить: над равниной висит запах драконий. Самих ящеров разведчики еще не разглядели, только запах уже идет непрерывно. Обходить равнину слишком долго. Прорваться к плацдарму и вызвать туда вертолеты. Пожалуй, так. Геотар хотел посоветоваться с молодыми командирами. Внезапно ему сообщили, что с северо-востока движется драконий строй. Драконы подошли к крутому обрыву и стали быстро-быстро сползать – прямо к тропам, по которым отряд шел. Геотар решил выдвигаться сразу. На плацдарме можно организовать мощный рубеж. Аломбоев принюхивался и нервно дергал ушами. Это все не просто так. Один из пулеметов максимально освободили от станин, чтобы можно было стрелять из него прямо на ходу. Геотар быстро дал команды Аломбоеву и другим опытным бойцам. Их поставили в самом арьергарде. Разреженным строем полк начал спускаться к равнине, стараясь не шуметь. Под ногами сплошные неровности. Идти по ним во мраке очень быстро не выходит. Поэтому рассвет начался еще до того, как передовые роты вышли к равнине. Там самые опытные, ими руководит Олег Радостин. Сашу командир очень просит держаться в центре, хотя и не уверен, что она вытерпит и не побежит к мужу. Владимир Берегов шел, наклонив шею почти параллельно земле. Олег Диодоров шел почти рядом, буквально на расстоянии 150-200 шагов. Солнце жжет. Ранним утром падают его уколы. Олегу показалось, впереди-наверху летят большие осы, разворачиваются и целятся прямо в отряд. Олег встряхнул головой, и немного оступился.