Звёзды Сибири
Шрифт:
На другой день к вечеру явился к нему сияющий Володя и принёс Библию. Лев поспешно взял её и с наслаждением стал читать, как жаждущий путник, как путник, изнывающий без воды, с радостью пьёт, утоляя свою жажду. Насчет Паши и Володи он как-то смирился.
— Ты не думай, Лев, что соединив нашу жизнь вместе, мы будем далеки от дела Божия. Мы так же совместными усилиями будем строить Божий дом. А потом подумай, Лев, ведь со стороны Паши — это величайшая жертва: связать свою судьбу с заключённым. Это значит иметь жениха, потом мужа, и в то же время не иметь.
— Да, это верно, верно, — сказал задумчиво Лев, — всё-таки чудесный человек Паша!
И словно чёрная туча куда-то
— А знаешь что, Лев, — я тебя порадую.
— Чем же ты ещё можешь порадовать, Володя? Ты и так меня порадовал, принёс Библию.
— Знаешь, я сегодня написал письмо Паше и уже отправил, пишу, что ты здесь и чтобы она сейчас же приезжала и взяла свидание с тобой и со мной. Она непременно приедет, как только узнает, что ты здесь.
— О! Это замечательно! — сказал Лев, и лицо его даже слегка порозовело... — Увидеть её ещё раз в жизни, сказать ей и тебе лучшие пожелания — это лучшее, что я хотел бы.
Каждый вечер виделись, бывали вместе Володя и Лев. Каждый день они ждали той минуты, когда приедет Паша и луч радости ещё вольётся в их томящиеся неволей сердца. Но вдруг Льва вызвали на этап. Они едва успели попрощаться, пожелать верности до конца Господу, и их разлучили. Вскоре приехала Паша.
— Вот только что отправили, — говорил Володя ей, — как он хотел тебя видеть, он очень тебя уважает!
— А ты не можешь адрес его достать? — спросила Паша.
— Нет, — ответил он, — этап ушёл в неизвестном направлении. Через несколько дней Володя получил открыточку от Льва, что он ещё жив, верен Господу, работает на лесозаготовках. Володя тут же написал ему, описывая, как жалела Паша, что не застала его. Это письмо было большой радостью для Льва.
— Значит, — думал он, — любя Володю, она продолжает всё так же горячо любить Господа, а, любя Господа, она по-прежнему готова любить и заботиться о тех, кто страдает ради имени Его. И снова в его душе в этой тяжёлой тёмной жизни яркой звёздочкой горел образ Паши. «Благослови их, Господи! Дай им счастье! Особенно прошу за Пашу, дай ей быть до конца Твоим светильником, утешающим многих», — так молился о них Лев. Скоро его перевели на другое место, и он больше не мог переписываться с Володей.
Глава 29
«Будем делать добро»
Гал. 6:10
Проходили месяцы за месяцами. Христиане, которые начинали заниматься личными делами, всё меньше заботились о Господнем. Почти повсюду общины были закрыты. Во многих оскудела вера. Старые крепкие столпы оказывались подгнившими и рушились в испытаниях. Не желая страдать, падали, обдавая окружающих смрадной гнилью. Но яркими сибирскими звёздами горели идущие за Иисусом. Среди них была по-прежнему Паша. Личное не угасило пламя любви и милосердия. Она по-прежнему отдавала всё для других. В Черёмхове, где в угольных шахтах трудились братья, она была светлым ангелом, несущим утешение и материальную помощь. Чудесен образ русских женщин в произведениях Некрасова, нельзя не восхищаться жёнами декабристов, но когда всматриваешься в жизнь Паши, которою руководила не плотская привязанность, не женская любовь, а любовь Всемогущего Бога, то видишь в ней человека будущего. Сейчас, открывая её старую Библию, читаешь стихотворение, посвящённое ей в Черёмхове одним неизвестным братом-узником и ещё ярче, несмотря на то, что прошли многие годы, светят лучи этой чудной сибирской звезды. Сейчас, когда пишутся эти строки, я читаю на листке, вклеенном в её Библии:
Славной и милой сестре Паше.
О! Как я ждал с тобою встречи.
О! Как желал я видеться с тобой.
Как жаждал слышать твои речи,
И в пеньи голос милый твой!
И вот услышано желанье:
Ты здесь! Ты также весела,
И как небесное созданье
С собою радость, счастье принесла.
Господь тебя вознаграждает,
И в дар любовь Свою дает,
К нам, заключённым посылает,
И к обездоленным зовёт.
И ты иди и пой им песни,
Пой про любовь, что даровал Христос,
Скажи им, чтоб не унывали,
И чтоб не лили жгучих слёз.
И чтобы бодро, с упованьем
Смотрели в будущую даль, —
Ведь Он в Своём обетованьи
Заменит радостью печаль!
Жизнь Паши была наполнена сплошным трудом. Не было ни одной свободной минуты. Иногда она задерживалась с письмом Володе. Тогда он, исполненный беспокойства, писал ей:
«Добрый день, Паша! Почему долго не слышно тебя? В чём дело? Что с тобой? Сообщи! Не забывай, что без предупреждения твоё молчание беспокоит меня. Я доверяю тебе во всём. Если есть какая причина, то сообщи немедленно. На твоё последнее письмо я ответил сразу же. Вторая неделя, как нет ответа на это письмо. Почему? Какая-то грусть сегодня охватила меня. До свидания! Твой Володя».
Получив в ответ бодрое радостное письмо с подробным описанием своих бесконечных дел, Володя оживлялся и писал ей: «На океане жизни, когда мы ещё не знали друг друга, волны носили нас с тобой, тешась нами и играя. Сама жизнь, как заботливая мать, приучила нас ко всему, возводя нас до возможного совершенства. А судьба уже решила вопрос нашего счастья и волею Бога волны жизни соединили и сплели наши мысли и чувства для определённой цели. Несмотря на обстановку и условия жизни решённое судьбой время наше уже сбылось. Если бы не было несчастий, в это время мы должны были уже знать друг друга, но всё же должно было бы сбыться так, как начертано Богом и будет! Я знаю тебя всю. Мне кажется, я понял все глубины души, но только понял, а не постиг всей широты твоей покорности и добродушия и я говорю: «Господи! Разве я могу постичь Тебя в Твоих делах? Как верю Богу, так и тебе, что всё сохранится и сбудется в своё время, и мы сольёмся навеки непотухающим огнём любви. Крепко целую тебя, милая Паша. Я люблю тебя до смерти и знаю, что не будет такого часа, когда я не вспомню тебя, и грусть по тебе не покинет меня, которой грусти я готов отдать моё сердце и душу».
Глава 30
«Будут двое одна плоть»
Еф. 5:31.
Володя хорошо работал, его всячески премировали и однажды объявили, что он будет расконвоирован, то есть по делам работы он может ходить в Мариинск, бывать вне лагеря. Для него это было целым праздником. Теперь они смогут стать с Пашей одно, получив благословение Божие. Среди находящихся там узников был тоже брат пресвитер, сибиряк, который давно хорошо знал и Володю и Пашу. Он имел тоже свободный выход в Мариинск.
— Брат дорогой, вы нас повенчаете? Ведь это будет такое счастье!
Старик задумчиво качал головой и говорил: «Как же это так я смогу без общины, без хора... Так где же это?»
— Очень просто, — говорил возбуждённо и радостно Володя. — Мы зайдём к брату, что живёт в Мариинске, у него никого нет. Это дело одного часа. Я только Паше напишу, она сразу приедет. Момент благоприятный.
— Ну как же, брат, — сказал пресвитер, — она вольная, ты — заключённый, в ЗАГСе вас регистрировать-то не будут.