Звезды во мраке

Лосев Владимир

– И что, этого никто не понимает?

– Да нет, многие догадываются, только ждут подтверждения своим самым скверным мыслям. – Водитель вздохнул. – А пока радуются, считают деньги, которые получат – нам всем премию пообещали бешеную за железную стену – за год каждый заработает пять тысяч империалов, а за такие деньги многие готовы потерпеть.

– Да, – согласился с ним Даниил, – деньги приличные.

– Они могут нам и миллионы предложить, все равно платить не придется. Знаешь, как объяснили, что пакеты с едой меняют на вагонетки с рудой?

– И

как?

– С целью экономии средств, чтобы увеличить заработок.

– Да, смешно…

– А ты видел, как на тебя машинист комбайна посмотрел? – Водитель вывел его наконец-то в большой туннель. Здесь и света было больше, и воздуха, по крайней мере, юноша задышал полной грудью, только сейчас поняв, что все время, пока они находились в боковом ходе, сдерживал дыхание. – Он же явно решил, что тебя прислали, потому что у него контракт заканчивается. И сейчас уже раздумывает над тем, а не стоит ли ему остаться еще на год, раз такие деньги начинают платить. Вот глупец! Никак не поймет, что он отсюда не уйдет вне зависимости от желания. Мы все здесь приговорены к смерти, только умирать станем по-разному, лично я сначала схожу в пещеру…

– Может быть, все и умрут, а я не собираюсь…

– Молодец! – Грум похлопал его по плечу. – Надеюсь, что не прав и у тебя появится шанс увидеть небо. Идем, покажу место, где мы живем. Умирать-то мне все равно не хочется, пусть и в объятиях этой черненькой. Как она хороша, я таких девочек в реальной жизни никогда не видел, и уж точно ни одна из них мне так не улыбалась, как эта, впрочем, если честно, за всю жизнь ни одна и не улыбнулась…

Грум прошел через пробитую дыру в другой ход, тянущийся параллельно туннелю, а тот вывел их в большой зал с высокими каменными стенами и нависшим необработанными камнями сводом.

Юноша даже поежился, представив, как эти глыбы посыплются вниз, давя людей, но, похоже, кроме него, на это никто не обращал внимание.

Посередине зала стояли столы, на одной из стен висел телевизор, по нему шел сериал, который Данька смотрел еще мальчишкой, вдоль стен расставлены диваны…

– Мы отдыхаем, едим, смотрим то, что нам показывают, обычно всего одну программу, и развлекаемся. – Водитель прошел через рукотворную арку в другой зал, поменьше. – А вот здесь спим…

По залу были разбросаны надувные матрацы, их было около сотни, в углу двумя большими стопами лежали одеяла и подушки. Кроме того, стояли вдоль стены две кабинки биотуалетов, кофеварка, а в углу большая пластиковая бутыль с водой.

Повсюду спали шахтеры, и им не мешал свет ярких ламп, подвешенных на высоком каменном потолке.

– Выбирай любой матрац, ищи место, которое тебе покажется комфортным, устраивайся и отдыхай. – Грум сел на один из матрацев и сладко зевнул. – Когда начнется твоя смена, тебя разбудят…

– А свет здесь никогда не гасят? – Юноша показал на люстры. – Я не могу спать при таком освещении…

– Привыкай, у нас всегда горит свет. – Грум угрюмо посмотрел на него, словно заново оценивая. – Больше всего на свете каждый шахтер боится темноты, а ты говоришь так, словно в первый раз об этом слышишь…

– И что из этого? – Данька хмыкнул, он не был Мак Аленом – парнишкой из предместья, мелким воришкой, рано потерявшим своих родителей; он уже и сам не знал, кем себя считать. – Они постоянно работают в темноте, должны привыкнуть.

– Даже непонятно, то ли на самом деле прикидываешься болваном, то ли такой и есть. – Водитель натянул себе на голову одеяло. – Как правило, когда гаснет свет, это значит, что за тобой и твоими друзьями пришла смерть.

– Непонятно…

– Похоже, что в шахте ты никогда не работал, раз задаешь такие глупые вопросы, а бригадиру рассказывал, что с комбайном справишься…

– В шахте я действительно не работал, а насчет комбайна просто сказал, что он не очень сложно устроен…

– Ну-ну, посмотрим… – Грум выглянул из-под одеяла и показал на матрац прямо посередине зала. – Вон там хорошее место. Удобно, от стен далеко, тебя легко будет отыскать. Ложись и отстань от меня со своими дурацкими вопросами…

– Мне там не нравится, – покачал головой Данька. – Я себе другое место подыщу. И все-таки, почему с темнотой в шахту приходит смерть?

– Как только происходит сдвиг породы, первыми рвутся силовые кабели, а значит, гаснет свет, потом обрушиваются туннели, и мы все оказываемся в ловушке, из которой нет выхода.

– Вы же шахтеры, можно разобрать завалы или пробить новые ходы на поверхность.

– А дышать ты в это время чем будешь? Это сейчас хорошо, когда работают вентиляторы, которые закачивают сюда под землю воздух, а когда все рушится, то оказываешься в каменном мешке, а туннели наверх перекрываются тоннами осыпавшейся породы. Спасти тебя могут только сверху, но тут уж кому как повезет – кого-то спасают, кого-то нет, шансов мало, а кто хоть раз просидел в темноте пару часов, прежде чем его спасли, тот после этого и дома может заснуть только с включенным светом.

– Понятно, теперь я это буду знать. Скажите…

Грум неохотно поднялся.

– Мне через полчаса заступать на смену, а поспать с тобой вряд ли удастся. – Водитель зашагал, к выходу. – Ты ищи себе место для сна, только двигайся тихо и аккуратно, постарайся никого не разбудить, а то у нас ребята нервные, тебя еще никто не знает, поэтому и побить могут. Или убьют, если решат, что призрак летает тут один, вроде летучей мыши, но иногда бывает, и человека видят…

– Призрак, какой призрак?

– Нет, лучше от тебя держаться как можно дальше, ты словно дырявый мешок с вопросами, они из тебя постоянно сыплются…

Данька посмотрел ему вслед, пожал плечами и задумался над тем, что ему делать.

Одно было понятно: на какое-то время придется остаться в двенадцатом штреке – следовательно, матрац надо брать и искать себе удобное место для сна, а возможно и обороны. Похоже, шахтеры – народ нервный и импульсивный, к тому же здесь действительно происходит что-то неладное, слишком много трупов…