Звезды южного неба
Шрифт:
— Получается, что сегодня ты останешься без пива. Меня вызвал скотовод, его бедное животное и так уже давно ждет моей помощи.
Чарли хотел объяснить, что для бара в Кенгуру-кроссинг не может быть большей катастрофы, чем отсутствие пива, но видел, что она вряд ли поймет его точку зрения.
— На случай, если не вернусь вовремя, я попросила Мэй приглядеть за собакой, которую лечу. Но мы оба с тобой понимаем, что она не самый надежный человек… Поэтому на всякий случай прошу тебя зайти ко мне домой и покормить собаку, если я не вернусь до темноты.
— А
— Ятталунга. Мерфи говорит, что туда примерно полтора часа лету, поэтому мы должны вернуться еще затемно. Но вдруг у Ральфа Тальбота есть еще животные, которых нужно лечить… В общем, если мы задержимся…
Пастбище Ятталунга находилось на северо-западе от Кенгуру-кроссинг, поэтому Чарли понял, что у него нет никакой надежды на то, что Мерфи остановится по пути, чтобы забрать для него пиво.
— Хорошо, я проверю, как там твоя собака. Все равно мне нечего будет делать в баре, — недовольно проворчал он.
— А ты не видел сегодня Марти? — спросила Эстелла.
— Нет, но думаю, несколько дней он постарается не попадаться нам на глаза.
— Я видела его прошлым вечером. И мне показалось, что у него… довольно-таки хорошее настроение.
Это, конечно, было сильным преуменьшением. Эстелла прекрасно спала ночью и, проснувшись, смогла до конца оценить значение того, что произошло накануне. Ей хотелось узнать, собирается ли Марти рассказывать кому-нибудь о победе Звездочета, но у нее не было времени забежать в магазин.
Чарли был так занят своими мыслями, что не обратил внимания на ее слова.
Когда Эстелла забралась в самолет, Мерфи запустил двигатель. Скоро они уже катились по главной улице, поднимая в воздух облака пыли, а когда поднялись в воздух, Эстелла вдруг поняла, что получает удовольствие от этого полета на «сессне». В первый свой полет она очень нервничала, но теперь заметила, как тщательно готовит свою машину Мерфи, и, кроме того, на переднем сиденье ее совсем не укачивало.
— А у вас когда-нибудь были технические проблемы с самолетом, из-за которых вам приходилось совершать вынужденную посадку? — спросила Эстелла.
— Нет, но когда-то все происходит в первый раз, — ухмыльнувшись, ответил он.
Эстелла бросила на него сердитый взгляд.
— Вам уже говорили, что у вас очень странное чувство юмора?
— А вы думаете, здесь кто-нибудь это заметил?
Не выдержав, Эстелла улыбнулась.
— Думаю, вряд ли.
Они были в воздухе уже больше часа и пролетели то, что летчики называют «критической точкой», то есть середину пути, покрыв расстояние примерно в сто миль, когда Мерфи щелкнул переключателем смены топливного бака. Он должен был делать это каждые полчаса, чтобы вес топливных баков в крыльях оставался примерно одинаковым. Через несколько секунд двигатель вдруг чихнул и заглох.
— Что случилось? — спросила с испугом Эстелла.
Она посмотрела на Мерфи, и ей показалось, что его это не очень беспокоит, хотя сама думала, что самолет вот-вот рухнет на землю.
— Еще не знаю, — ответил он.
Мерфи постучал пальцем по указателю уровня топлива над своей головой, и стрелка упала на «ноль».
— Какого черта… — проворчал он про себя.
Собираясь в этот полет, Майкл залил в баки достаточно топлива, чтобы его хватило на всю дорогу плюс еще на пару часов. Мерфи судорожно стал перебирать в уме возможные причины остановки двигателя. Может быть, лопнул один из топливопроводов? Он знал, что на земле топливо расширялось из-за жары, а на высоте в холодном воздухе сжималось, но это вряд ли могло быть причиной остановки двигателя. Мерфи проверил магнето, главный выключатель, а потом снова включил подачу топлива из левого бака.
— Ну, давай же, крошка! — сказал он, ожидая, когда двигатель снова заведется. Пропеллер по-прежнему вращался, но двигатель лишь чихнул один раз. Мерфи бросил взгляд на индикатор уровня топлива левого бака. Там по-прежнему было полно топлива, которого им с лихвой хватило бы, чтобы долететь до пастбища Ятталунга.
— А почему двигатель не заводится? — спросила Эстелла, чувствуя, что ее начинает охватывать паника. Она по-прежнему ждала, что они через мгновение рухнут на землю, но, к ее удивлению, пока этого не происходило.
Мерфи снова попытался запустить двигатель, но безуспешно.
— Вероятно, в топливопровод засосало воздух, — сказал он, бросив взгляд на правое крыло.
Так как топливо подавалось в двигатель самотеком, он ничего не мог сделать. По всей видимости, утечки не было, но он подумал о другой возможной причине. Мог разрушиться уплотнитель на крышке топливного бака, которая находилась в верхней части крыла. Если произошло именно это, что случалось очень редко, то топливо просто выдуло из бака из-за аэродинамического сопротивления.
— Нам придется совершить ту самую вынужденную посадку, о которой вы говорили, Эстелла.
Ее глаза расширились.
— А как мы это сделаем… ведь двигатель не работает?
— Мы спланируем, — ответил Мерфи, глядя вниз в поисках места для посадки.
Они летели над пустыней Симпсон, которая с высоты в тысячу метров казалась чуть ли не идеально плоской, но Мерфи знал, что на самом деле земля там не такая ровная, как кажется. Там могли быть скалы, или они могли сесть в зыбучие пески.
Видя, с какой скоростью они теряют высоту, Мерфи знал, что у него осталось чуть больше пяти минут до того, как самолет коснется земли, поэтому времени на поиски подходящего места терять было нельзя. Увидев площадку, которая выглядела довольно плоской и без явных препятствий, Мерфи начал кружиться над ней.
Когда они подлетели ближе, Майкл увидел, что выбранное им место совсем не идеальное: тут и там на нем виднелись кусты, и лежало множество больших валунов, но ничего лучше поблизости не было. Им очень повезет, если они сядут без серьезных ранений или значительных повреждений самолета.