Звезды южного неба
Шрифт:
Эстелла вздохнула с огромным облегчением. Она буквально дрожала от нахлынувшего на нее счастья и гордости. Это был незабываемый момент. Все произошло именно так, как она и мечтала, — кульминация многодневной напряженной работы, мечта, воплощенная в реальность. И неважно, что она была единственным зрителем этой удивительной гонки. Эстелла чувствовала огромную благодарность той силе, которая заставила ее сегодня вечером отправиться на песчаные холмы. Она была счастлива за Марти, потому что оправдалась вся его вера в Звездочета. Улыбнувшись, Эстелла посмотрела на звезды.
— У меня получилось, — прошептала она. — Он победил во многом благодаря мне.
Закрыв глаза, Эстелла вспомнила то мгновение, когда впервые увидела Звездочета. Он представлял собой жалкое зрелище. С тех пор конь прошел долгий путь, и она благодарила судьбу за то, что была с ним рядом часть этого пути — пути к его выздоровлению. Даже если бы Звездочет сейчас не участвовал в этих странных скачках, она бы все равно чувствовала, что добилась немалого, но ей пришлось себе признаться, что его победа сделала победительницей и ее.
Когда Эстелла пришла домой, Марти чистил Звездочета. Она не увидела ни его костюма жокея, ни седла. Он был так поглощен своим занятием, что не слышал, как она подошла к стойлу. Несколько минут Эстелла наблюдала, как он общается со своим конем.
— Ну, ну, приятель… — приговаривал Марти, чистя его бока щеткой. — У нас с тобой сегодня был тяжелый день, — остановившись на секунду, он улыбнулся. — Ты честно заслужил хороший отдых…
Марти вспомнил, как Клем сказал ему, что Пламбаго уступил его коню, потому что днем уже участвовал в скачках и победил. Но ведь он и понятия не имел, через что сегодня пришлось пройти Звездочету. И Звездочет приложил все силы, чтобы догнать Пламбаго, который, как пришлось признать Марти, оказался чертовски хорошим конем. Поэтому, кстати, он еще больше зауважал своего коня.
Эстелла видела, что Звездочет вел себя так, будто ему не нравилось такое покровительственное отношение к нему Марти.
Он взял зубами одну из своих щеток и бросил ее в поилку. Эстелла закрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться вслух, заметив, как шокировала Марти эта выходка коня.
— Ну, ну, приятель! Шалишь, как всегда! — прикрикнул он на коня, доставая щетку и стряхивая с нее воду. Закинув голову назад, Звездочет поднял верхнюю губу, будто смеялся над Марти, который погрозил ему пальцем. — Но не думай, что завтра я тоже прощу тебе подобные выходки.
— Он прекрасно знает, что это только слова, — весело воскликнула Эстелла, больше не в силах сдерживать свою радость.
Марти обернулся. Несколько мгновений он молча смотрел на Эстеллу, явно не ожидая увидеть ее. Лунный свет отбрасывал тени на ее лицо, но Марти почувствовал ее особенное настроение.
— А где вы были, Эстелла?
— Вы меня искали?
— Я думал, что вы уже спите. Прошлую ночь вам почти не пришлось спать.
— Вам тоже.
— Это правда… Но я прекрасно выспался сегодня… — он повернулся к Звездочету, но когда снова посмотрел на Эстеллу, то заметил, как задрожали ее губы в улыбке. — Вы что… гуляли?
— Угу, — она видела, как был напряжен Марти. — Вообще-то я сидела на песчаных холмах… рядом с ипподромом.
Лицо Марти медленно осветила улыбка. Эстелла улыбнулась в ответ — широко и весело.
Им больше не нужно было ничего говорить. Марти снова занялся чисткой коня, а Эстелла, которой вдруг овладела страшная усталость, отправилась спать.
На следующее утро Эстелла забежала в бар к Чарли, чтобы сказать ему, что летит с Мерфи на пастбище Ятталунга. Идя по улице, она встретила Марджори Уайтмен и Уэгза и поздоровалась с ними. Они ответили ей, хотя и очень сдержанно, но Эстелла заметила, что они старались не смотреть ей в глаза.
«Неужели меня теперь ждет именно такое отношение горожан», — подумала она, входя в гостиницу.
Как только Эстелла увидела дядю, то заметила, как он возбужден, и тут же заподозрила, что что-то случилось с их планами по доставке корма из Южной Австралии. Подходя к гостинице, она поняла, что самолеты, на которых прилетели Джон Фитцсиммонс и журналисты, улетели.
— Что случилось, — спросила она Чарли.
— Ты о чем?
— Не надо меня оберегать, Чарли. Я же вижу, что что-то случилось.
Он посмотрел на нее, пытаясь изобразить непонимающий взгляд, но, с точки зрения Эстеллы, его лицо было открытой книгой.
— Ну, говори же! — настаивала она. — Я вижу, Джон Фитцсиммонс уже улетел.
— Да, улетел, — ответил Чарли, протирая стойку бара салфеткой. — Ему пришлось возвращаться назад, потому что… его вызвали на радиостанцию.
— А я думала, он хотел подождать прибытия корма…
— Хотел… но произошло нечто важное.
У Эстеллы засосало под ложечкой.
— Корм не привезут, да?
Чарли поднял на нее глаза с выражением негодования и смущения.
— Конечно, привезут…
— Когда?
— Я точно не знаю… но его обязательно привезут.
— Произошла какая-то задержка?
— Ну… небольшая проблема…
— Какая проблема?
— Поезд запаздывает… он остановился в пятидесяти милях к югу от Ликрик, — ответил он.
— Остановился! Почему?
— Ничего серьезного… небольшая поломка рельсов. Из-за жары рельсы иногда коробятся.
Эстелла закрыла глаза, не веря своим ушам.
— Они послали бригаду рабочих из Марри. На ремонт уйдет не больше одного дня…
Микки Рурк сказал ему, что верблюды уже готовы и ждут поезда в Марри, но все знали, что погонщики-афганцы не отличались особым терпением.
Эстелла видела, что Чарли пытается преуменьшить серьезность проблемы. Она вдруг поняла, что очень рада тому, что уезжает из города, хотя бы на несколько часов.
— Я лечу с Мерфи на одно из пастбищ.
— А я надеялся, что Мерфи привезет мне пиво из Квилпай, — удивленно ответил он.