Звезды. Неизвестные истории про известных людей
Шрифт:
Когда я была студенткой первого курса, то поехала к своей подруге в Ленинград. И подруга меня уговорила попробовать свои силы у Товстоногова. Я ему позвонила, и когда мы с ним встретились и поговорили, он сказал: «Все, я вас беру». Я испугалась: «Как же мне теперь быть? Меня берет Товстоногов, а я учусь в ГИТИСе, что делать?» Я к нему не пошла. Товстоногов на меня очень обиделся. И прошло много лет, я подошла к Георгию Александровичу. Говорю: «Здравствуйте. Я – Ангелина Вовк». На что он сказал: «Я телевизор не смотрю». И мрачно от меня отвернулся.
5
Меня в институте часто спрашивали: «Вовк, кто ты по национальности?» Я говорила:
В юности больше всего я любила гулять по Арбату. Еще я любила троллейбус № 2. Когда я приезжала из Внуково на Киевский вокзал, то садилась в троллейбус и проезжала по всей Москве. А он ходил очень далеко – аж до ВДНХ. А когда я уже стала студенткой ГИТИСа, Арбат был рядом, и мы в перерыве между лекциями бегали туда гулять. Это была шумная и необыкновенно радостная улица, на которой всегда было много людей. Мы пели там песни Окуджавы, заходили в маленькие закусочные, их было очень много. Арбат – моя самая любимая улица. Сейчас я там живу.
Детство Ангелины Вовк – это прогулки в лесу, это очень снежные зимы и очень жаркие лета, это школа, учителя, это тайные поездки в Москву, когда никто не знает, куда ты исчезла с подругами. Это прогулы в школе, когда мы с подружкой оставляли в кустах портфели, садились на камеру от автомобиля и плыли по озеру, которое находится неподалеку от деревни Изварино. А потом мы возвращались домой и с важным видом рассказывали, как интересно прошел день в школе. Мое детство – это самолеты. Самолеты, которые иногда не возвращались. Это слезы тех женщин, с которыми я росла рядом. Это боль моей мамы, когда кто-то в очередной раз не возвращался из полета и мы все вместе шли на кладбище.
Валерий Гаркалин
Валерий Борисович Гаркалин родился 11 апреля 1954 года в Москве.
Окончил Музыкальное училище имени Гнесиных, работал в Государственном театре кукол под руководством С. В. Образцова. В 1988 году окончил режиссерский факультет массовых представлений ГИТИСа, был принят в труппу Московского академического театра сатиры. Одновременно Гаркалин играл на сцене Театра-студии «Человек». В настоящее время выступает в антрепризных постановках. Актер Московского театра имени Пушкина. Профессор ГИТИСа. Народный артист России.
1
Район Москвы, где я прожил первые четыре года, это истоки Яузы. Это были очень красивые места, сейчас их сменил урбанистический ландшафт. В четыре года у человека уже есть проблески сознания. Я помню Яузский мост, виадук, который существует до сих пор. Родители жили в общежитии, грандиозном доме с коридором и клетушечками по бокам. Мои первые воспоминания связаны с пространством
До пятнадцати лет я жил в прекраснейших уголках Москвы. Очень красивый вид с возвышающимся над ним монастырем Андрея Рублева открывался из нашей квартиры. Когда я делал уроки, окно, возле которого стоял письменный стол, выходило прямо на Андроньевский монастырь. И этот образ навсегда запечатлелся в моей памяти. Я вижу его и днем, и ночью.
2
Я был дитя Курского вокзала. Он был старым, обветшалым. Курский вокзал – это южное направление. Именно с него уезжают на отдых. Это мечта: прийти на Курский вокзал и уехать к морю, к теплу. А в моей юности все было сурово, лаконично, строго. Родители влачили жалкое существование, они думали только об одном – как прокормить семью. И этим занималась вся Москва. Москва была таким городом, куда съезжались все иногородние в поисках еды. Так и называлось – «колбасная электричка». Они приезжали в Москву, вычищали все магазины, потому что в столице было сносно с продуктами. Об этом заботились. Москва была более-менее обеспечена, в отличие от других городов.
Я помню, что лет с семи я уже самостоятельно ездил к бабушке в деревню. Она была изумительной женщиной. Я тащил на себе огромные тюки продуктов в деревню: помидоры, огурцы, колбасу, белый хлеб, сахар… А когда мы приезжали с отдыха – был поход в «Детский мир». Нужно было пройти все этажи огромного супермаркета. В центре цокольного этажа стояло грандиозное сооружение с персонажами сказок. Это был волшебный мир, куда можно было прийти. Вокруг меня сказки не было. Реальность была суровой.
3
А моя школа и тогда была лицеем. Педагоги были какой-то древней породы, они обращались к ученикам на «вы».
Окна моей комнаты выходили на крышу завода «Манометр». На эту крышу 1 Мая, 9 Мая, 7 Ноября вывешивали лампочки. Уже за два дня до торжества начинался праздник. Лампочки горели круглые сутки, потом их снимали, меняли цифры, и опять все зажигалось. Три раза в году пятнадцать лет подряд я испытывал неимоверную радость. Это было признаком того, что все-таки жизнь состоит не из одних огорчений. Я обожал первого мая выходить к заводу «Манометр» часов в семь утра и присоединяться к делегации, которая пешком шла по Садовому кольцу и доходила до Красной площади, чтобы поучаствовать в первомайской демонстрации. Я видел Хрущева, Брежнева – всех, кто правил в то время. Я видел даже Гагарина, Терешкову, они стояли на трибуне Мавзолея.
Мама приходила после работы, приносила белый хлеб, намазывала его толстым слоем масла, потому что масло – признак обеспеченности, а потом этот огромный кусок булки густо посыпала сахарным песком. Я торжественно выходил с этим сооружением во двор, демонстрируя, что я «в порядке». Как только я это делал, набегала голодная шантрапа, все у меня отнимали, выхватывали, и я, даже не попробовав, рыдал, измазанный маслом и песком. Тут же выбегала моя сестра, отбирала оставшиеся куски. И мы с ней доедали хлеб в углу двора. Я до сих пор помню эти минуты счастья, которые я пережил благодаря моей сестренке.