Звонок после полуночи

Герритсен Тесс

— Тарасов, ты когда-нибудь влюблялся?

— Я женат.

— Нет, я говорю именно о влюбленности.

— Ну, вроде бы да.

— «Вроде бы да» — это не любовь, черт возьми! Говоря «любовь», я имею в виду что-то пламенное, что-то, что сводит с ума, заставляет рисковать своей жизнью. Может, даже жениться.

— О'Хара влюблен? В Сару Фонтейн?

— А почему бы и нет?

Тарасов мрачно покачал головой:

— Я все-таки думаю, что он работает под прикрытием.

— Не стоит недооценивать силу гормонов, — рассмеялся Поттер.

—

Моя жена это постоянно повторяет, — заметил Тарасов и нахмурился. — Сэр, у вас горчица на рукаве. Вы испортите себе пиджак.

Поттер посмотрел на желтое пятно. Еще один день, еще одно пятно. Он оглянулся в поисках салфетки и, ничего не найдя, оторвал клочок бумаги. Как оказалось, это было напоминание, которое Поттер написал себе в начале недели: «Заплатить алименты!» Черт, он опять про них забыл. Если отправиться на почту прямо сейчас, ко вторнику деньги, может быть, уже дойдут…

Поттер смял записку и бросил в мусорное ведро. Промахнулся. Поттер вздохнул и заставил себя подняться с кресла. Он потянулся за бумажкой, и в этот момент открылась дверь.

— Входите, — сказал он и тут же замолчал.

Тарасов удивленно смотрел на вошедшего человека. Это был Джонатан Ван Дам.

Поттер прочистил горло:

— Мистер Ван Дам, я не знал, что вы в Лондоне. У вас какое-то новое дело?

— Нет, вообще-то это старое дело. — Ван Дам сел в кресло Поттера, небрежно отодвинул в сторону груду пластиковых стаканчиков и положил на стол свой портфель. — До меня дошла странная информация, и мне она непонятна. Возможно, вы мне что-то объясните.

— Э-э-э… информация?

— Да. Я прослушал запись телефонных звонков Сары Фонтейн. К моему удивлению, несколько дней назад ей звонил покойный муж. Поразительно, вы не находите? Наши системы коммуникации действительно развиваются быстрыми темпами.

Поттер и Тарасов переглянулись.

— Мистер Ван Дам, — сказал Поттер, — я все объясню…

— Да, — ответил Ван Дам, на его лице не было и следа улыбки. — Непременно.

Ник и Сара стояли на горе и смотрели вниз на Маргейт. Навстречу дул ветер. В синем небе летали чайки. Они ныряли в воду, и воздух был наполнен их криками. Яркие солнечные лучи играли бликами на воде, точно на битом стекле. И Сара чувствовала, как вкус жизни возвращается к ней.

Утром, когда они выехали из Лондона, Сара надела свитер и обмоталась шарфом. Сейчас же на ней была белая хлопчатобумажная рубашка и старая серая юбка. Стоя под солнечными лучами, Сара впитывала их тепло. Она была жива. За последние две недели Сара как-то об этом забыла. Она словно хотела похоронить себя вместе с Джеффри, вернее, с тем, кого она считала Джеффри. И лишь сейчас, когда ей в лицо дул морской ветер, жизнь, казалось, возвращалась к ней обратно. Сара пережила смерть Джеффри, переживет и его воскрешение. Подумать только, как сильно она его любила! Теперь Сара едва могла вспомнить это чувство. Все, что осталось в памяти, — это картинки, образы человека, которого она едва знала.

— Сара. — Ник прикоснулся

к ее руке и кивнул в сторону тропы. Его волосы растрепал ветер, от солнечных лучей на лице появился румянец. В своих линялых брюках и рубашке Ник был больше похож на рыбака, чем на госслужащего. — Сколько еще? — спросил он.

— Уже близко. Это на вершине холма.

Пока они шли к переулку Уитстабл, Сара заметила, что наблюдает за Ником. Он шел легко, без усилий, как будто всю жизнь только и занимался тем, что карабкался по скалам. Сара снова задумалась о Нике О'Харе. Какова бы ни была причина его приезда в Лондон, одно она знала точно: она ему доверяет. И не нужно задумываться над мотивами его действий. Ник — ее друг, а остальное не важно.

Ник посмотрел вниз. Маргейт располагался там, у подножия скалы. За ними никто не следил. Ник и Сара были одни.

— Интересно, почему за нами не следят? — спросил Ник.

— Может, им надоело?

— Надо двигаться. По крайней мере, у нас теперь есть отдушина.

Они продолжили свой путь.

— Вы не любите ЦРУ, да? — спросила Сара.

— Нет.

— А почему?

— Мы слишком разные. Я не верю им. А особенно Рою Поттеру.

— Что мистер Поттер вам сделал?

— Мне? Ничего. Всего лишь отправил меня назад в Вашингтон.

— А что, в Вашингтоне так плохо?

— Это не то место, где можно сделать карьеру на дипломатической службе.

— А где можно?

— В горячих точках. В Африке. На севере Америки.

— Но вы же были в Лондоне.

— Не по своему выбору. Мне предлагали отправиться в Камерун, но пришлось отказаться от этой затеи.

— Почему?

— Из-за Лорен. Моей бывшей жены.

— О, так вот как ее звали. Лорен.

Сара задумалась, что же могло пойти не так в их браке. Может, с ними случилось то же, что и со многими парами? Они отдалились друг от друга? Или расстались из-за скуки? Но Сара представить не могла, как может быть скучно с Ником. Он как будто состоял из множества слоев, каждый по структуре сложнее, чем предыдущий, каждый требовал разгадки. Разве может какая-либо женщина до конца узнать Ника?

Они молча прошли мимо ряда почтовых ящиков и повернули к переулку Уитстабл. Показался коттедж Фонтейнов, маленьких белый домик за низким забором из металлической сетки. Соседа нигде не было видно.

— Вот этот дом, — сказала Сара.

— Тогда давайте выясним, кто есть внутри.

Ник подошел к двери и позвонил. Никто не ответил. Дверь была заперта.

— Кажется, дома никого нет, — сказал Ник. — Но это к лучшему.

— Ник, — позвала Сара, когда он направился к задней двери домика, и пошла за ним.

Ник повернул ручку. Дверь была не заперта.

Луч света упал на пол из гладкого камня, и Сара с Ником увидели разбитую тарелку. Больше ничего странного не было. Кухонные шкафчики закрыты. Кухонная утварь аккуратно стояла на полочках. На подоконнике продолжали увядать два цветка. В доме стояла пугающая тишина. Только кухонный кран подтекал.