Звуки флейты
Шрифт:
Кэрол села за стол напротив него и положила кейс на колени. Она очень волновалась и молила Бога о том, чтобы бумаги не размокли.
— Вот мои доказательства! — наконец воскликнула она и протянула Полу почти не пострадавшие листки.
Пол взял один из них и прочел. Огромное облегчение охватило все его существо. Он, конечно, знал, что это важно для него, но не подозревал, до какой степени.
Итак, часть загадки была разгадана.
7
—
Кэрол обняла мокрый кейс и прижала к себе. Она уж думала, что никогда больше не увидит его, не увидит ту драгоценную вещь, которая лежала внутри… Когда она говорила Полу, что потеряла нечто невосполнимое, она имела в виду не письмо. Нечто совсем другое. Гораздо более драгоценное из всего, чем она владела! Глаза защипало, в горле запершило, Кэрол изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать. Она не хотела, чтобы он видел ее такой слабой, да и вообще никогда не плакала при других.
Пол между тем еще раз перечитал письмо. Оно было коротким.
Уважаемая мисс Кэрол Стивенс!
Пожалуйста, приезжайте на Хикари на следующей неделе. Я увижу наконец цубу и катану снова вместе — в последний раз, прежде чем мои дни завершатся. Поспешите. Я жду вашего приезда. Не пишите и не звоните ради собственной безопасности.
Искренне ваш Сэй Дадзай.
Круглая печать с выгравированным именем Сэя Дадзая была оттиснута на бумаге.
Пол внимательно изучил печать. Бумага, конечно, отсырела, и чернила немного расплылись от морской воды, но печать была видна достаточно хорошо. Сомнений не оставалось: это или подлинник, или очень профессиональная подделка. Но поскольку Пол был абсолютно уверен, что Сэй письма не посылал, стало быть, печать подделана.
— Кто-то очень потрудился, чтобы все выглядело убедительно, — сказал он.
— Надеюсь, этот «кто-то» не имеет отношения ко мне? — ощетинилась Кэрол, приготовившись к обороне.
Пол посмотрел на нее знакомым непроницаемым взглядом, его лицо словно окаменело. Но, кажется, на сей раз это выражение относилось не к ней, он просто очень глубоко задумался.
— В данном случае — нет, — наконец ответил Пол, и лицо его смягчилось. — Я не думаю, что вы подделали это письмо. Но кто-то ведь подделал!
Кэрол восприняла подобие улыбки на его лице как временную передышку. Она должна воспользоваться этой малой толикой доверия.
— Спасибо, — сказала она и слегка расслабилась. — Итак, как насчет того, чтобы показать письмо вашему отцу и спросить его, не знает ли он что-нибудь об этом? Он достаточно хорошо себя чувствует, чтобы поговорить?
— Надеюсь.
— Почему вы разрешили доктору Селвею уехать, если ваш отец все еще болен? —
Пол вздохнул.
— Мой отец избегает западной медицины.
Удивительно, что они вообще сумели убедить старика разрешить Морису осмотреть его и сделать рентген груди. От антибиотиков он отказался наотрез.
— Я хотел отправить его на самолете в Японию, чтобы положить в госпиталь для надежности, но он не захотел.
— Вы, должно быть, очень беспокоились…
Беспокоился? Не то слово! Просто испугался! — подумал Пол. Никогда раньше он не представлял себе, как тяжело будет ему потерять этого старика. Но Сэй заявил, что никуда не полетит. «Жизнь. Смерть. Это все одно и то же, — прошептал старик. — Я приму то, что Судьба приготовила мне, но в собственной постели, в собственной комнате, на Хикари».
— Мой отец так же решителен, как мигрирующий кит: что задумает, то и сделает, — мрачно сказал Пол.
— Но он сможет поговорить завтра? — неуверенно спросила Кэрол. Она не хотела, конечно, чтобы Сэю стало хуже. С другой стороны, только он мог убедить Пола, что письмо подлинное. — Может, он что-то знает?
— Сомневаюсь. Но он уже, кажется, достаточно окреп, чтобы поговорить об этой подделке. Утром посмотрим.
— Пол!
Он взглянул на нее, и Кэрол почувствовала, как его взгляд пронзил ее сердце. Но она все же решилась.
— А вам никогда не приходило в голову, что ваш отец послал письмо, но не сказал вам об этом? Ведь мог быть и такой вариант…
К удивлению Кэрол, Пол рассмеялся, ничуть не задетый ее предположением.
— Нет, никогда мне такое в голову не приходило. Это так же вероятно, как июльская метель на Филиппинах.
Кэрол опустила глаза и подумала о бесценном предмете, лежащем в ее кейсе.
— А ваш отец говорил когда-нибудь, что хотел бы посмотреть цубу от его меча, которая у меня?
— Нет. Желание одновременно увидеть цубу и меч, о котором говорится в письме, совершенно нереально. Всякий раз, когда вы писали и просили встретиться с вами и дать вам в аренду меч, отец повторял, что он расстался с кусочком своей души и этот кусочек мертв. А умершее нельзя возвратить.
— Кусочек души? Цуба?
— Да. Катана — остальная часть его души. Это древняя традиция самураев… и черных овец из их стада, ниндзя.
Кэрол кивнула.
— Я слышала, меч отождествляют с душой самурая, но не знала, что такая же честь распространяется и на цубу. После того, как ваш отец дал цубу моей матери…
Кэрол остановилась, сообразив, что едва не выдала семейную тайну. До тех пор пока она не узнает, что известно Полу об отношениях ее матери и Сэя Дадзая, ей надо получше думать, прежде чем говорить.