Звуки флейты
Шрифт:
— Нет…
— Ты была когда-нибудь замужем?
— Нет.
Кэрол села и аккуратно вытерла руки свернутым в трубку дымящимся горячим полотенцем, поданным на маленькой тарелке рядом с палочками. По ее мнению, было слишком раннее утро, чтобы рассуждать о подобных вещах. Но, вероятно, Этсу никогда не упускает возможности наставить кого-то на путь, ведущий к благословенному браку.
Этсу покачала головой. Лицо ее оставалось гладким и безмятежным, но во взгляде читалось явное неодобрение.
Кэрол подхватила кусочек вареной рыбы и заставила себя проглотить. Может быть, старуха поймет, что она занята едой и ей не до разговоров? Но Этсу никуда не спешила и продолжала беседу.
— А сколько тебе лет?
— Тридцать два.
Этсу была поражена. Она покачала головой, сильно сомневаясь в ее перспективах выйти замуж.
Кэрол в ужасе подумала, неужели эта старая дама начинает смотреть на нее, как на объект приложения своих способностей свахи? Надо сказать, девушку несколько задело, что, по меркам Этсу, она давным-давно миновала возраст для замужества. Просто Этсу старомодна, сказала себе Кэрол. Очень старомодна! Сама Кэрол никогда не думала, что тридцать два — это закат…
— Там, где живу я, тридцать два года не считается старостью, — бодро заявила она. — Многие женщины не выходят замуж, пока не сделают карьеру. Зачем, считают у нас, связывать себя ранним браком? И впервые выходят замуж в тридцать пять — тридцать шесть лет. И даже в сорок!
Этсу поцокала языком.
— Они сумасшедшие. В таком возрасте нельзя родить хорошего ребенка. А в семье нужен ребенок, который станет заботиться о тебе в старости.
— Я бы не хотела в старости стать обузой для своего ребенка, — неловко заметила Кэрол. — В моей стране есть специальные службы, которые заботятся о стариках.
— Забота о родителях — не обуза. Это почетная обязанность. Обязанность!
— Да, но я все же считаю, лучше выйти замуж по любви, а не ради создания семьи и рождения детей… Мы в Сан-Франциско думаем об этих вещах несколько иначе. — Что ни говори, а Хикари до сих пор стоит одной ногой в средневековье, добавила она про себя.
— Замужество по любви — это хорошо, — согласилась Этсу, равнодушно пожав плечами. — И все-таки без свахи не обойтись: кто-то должен проверить жениха и невесту до брака. Убедиться, что с ними все в порядке.
— Ну, с этим я, пожалуй, не стану спорить…
Кэрол вспомнила подругу по колледжу, выскочившую замуж в девятнадцать лет. Ее друг так страстно ухаживал за ней, так безумно влюбился! И она, как созревшая груша, упала в его искусные руки. К несчастью, ее Ромео достиг совершенства в соблазнении женщин и занимался этим везде, где только мог, — от Тихуаны до Торонто. Оказалось, что прежде он уже был женат несколько раз. Подруга Кэрол очень быстро развелась с ним из-за его бесконечных измен. А вот на то, чтобы зажило сердце, времени ушло гораздо больше…
Кэрол не сомневалась, что, если бы рядом с ее подругой вовремя оказался кто-то вроде Этсу, девушка была бы спасена от страданий, которые ей пришлось пережить.
— Может, ты не любишь детей? — предположила Этсу.
— Почему же? Конечно люблю! Кто же может не любить детей?! Они такие нежные, теплые, так прелестно пахнут твоими собственными детскими воспоминаниями… Они спят, как ангелочки или как красивые куклы; они такие доверчивые. Как же их не любить? — Кэрол нахмурилась. — А с чего это мы заговорили о детях?
Эта бестактная старуха умудрилась затронуть самую больную тему! Кэрол считала, что в позднем браке есть только одна проблема — успеть родить ребенка до того, как природа откажет тебе в этом навсегда. Но у нее есть еще время! Много! Более чем достаточно! — постоянно повторяла она себе.
Вдруг Кэрол вспомнила о своей лучшей подруге, Нэнси Гейлорд, которая упросила ее разрешить поработать в галерее, пока Кэрол в отъезде. Нэнси хотела отвлечься и восстановить расшатанные нервы: чего они с мужем только ни делали, чтобы зачать ребенка…
Нэнси всегда планировала жизнь на годы вперед. Окончив университет, она методично начала искать себе мужа и вскоре нашла прекрасного человека. К тому же они великолепно подходили друг другу, у них было много общего, и такое везение казалось Кэрол просто невероятным. Она от души радовалась за подругу и поражалась ее удаче. Нэнси с мужем успешно делали карьеру и вскоре стали заметными людьми в Сан-Франциско. Они занимались политикой, как все перспективные молодые профессионалы, много жертвовали на благотворительность. Наконец, когда Гейлорды построили дом и сочли себя достаточно обеспеченными людьми, они решили, что пора родить ребенка.
Они выбрали лучший месяц и год; просчитали все, вплоть до даты… К их удивлению, в назначенный год ребенок не родился. Это был первый удар по их гладкой размеченной жизни. Они были потрясены, потом озабочены, потом поставили на ноги всех врачей.
Между тем время шло. Нэнси исполнилось сорок два, паника нарастала. Стало ясно, что они запоздали с рождением ребенка! Теперь каждый раз, встречаясь с Нэнси на ланче, Кэрол готовилась выслушать новости об очередных бедах. Нэнси вываливала на нее все. К концу ланча подруга чувствовала себя лучше, а Кэрол была совершенно измученной.
Секс потерял для Гейлордов всякую прелесть. Брак превратился в напряженную борьбу за наследника, эта единственная мысль поглотила все. Супруги винили друг друга в неудаче; отношения стали невыносимыми. Супружеское ложе сделалось полигоном, где каждый, стараясь выполнить свои обязанности как можно лучше, лез из кожи вон.
Нэнси, проходя мимо беременной молоденькой женщины, всякий раз разражалась плачем; Кэрол опасалась нервного срыва у подруги. Она ничуть не удивилась бы, услышав, что Гейлорды хотят развестись: их жизнь превратилась в кошмар. Кэрол весьма слабо надеялась, что Нэнси удастся в галерее развеяться и отвлечься. Но, по крайней мере, они с мужем хоть немного передохнут от волнений и разочарований.